Там где твоё место
Шрифт:
Для большей устойчивости во время стрельбы и повышения меткости к рукоятке можно было крепить специальный плечевой упор, а на ствол надевать насадку с прицелом, рассчитанным до 200 метров. Я, если честно, просто был шокирован, вот как нести свет знаний предкам, если они уже вовсю используют то, что Советская армия примет на вооружение только в середине 70-х годов. Я кинулся смотреть ящики с боеприпасами, и был вознагражден краткой инструкцией, с немецкой пунктуальностью, закрепленной на внутренней крышке. Так смотрим: кумулятивных 20 штук, масса — 600 грамм, дальность стрельбы 50–75 метров, бронепробиваемость до 80 мм. Для начала войны отличные показатели, не многие танки сейчас такой броней могут похвастаться. Даже «тридцатьчетверке» стоит опасаться. На другом металлическом ящике значилось «16 Wurfkorper 361 LP», то есть 16 гранат с уже прикрученными стержнями, плюс имеется 16 обычных запалов. В характеристиках: дальность выстрела до 100 метров, зона поражения 20 метров. Осколочные 26-мм гранаты комплектовались по 24 штуки, и дистанция стрельбы уже до 400 метров, с разлетом осколков до 30 метров, кстати, у ВОГа всего десять, зато сплошного поражения. На мой
Пока я делал наброски, пытаясь вспомнить устройство и характеристики РПГ и ГП-25, точнее их боеприпасов, мучительно думал, как это передать руководству, оказывается, всему этому есть простая и надежная замена. С такими гранатометными комплексами бойцы, получат малую артиллерию, и возможно излечатся от бича начального периода войны «танка боязни». Мои радужные мечты прервались фразой, выражающей общее мнение бойцов, о данном оружии.
— Хрень какая-то. Товарищ капитан, давайте выкинем эти ящики, удобнее ехать будет.
— Это товарищи красноармейцы не хрень, а очень полезная в бою штука.
И увидев скептические улыбки на лицах, пообещал доказать это при первой возможности. Если наиболее подготовленные бойцы с таким пренебрежением относятся к этому виду вооружения то, что говорить про молодежь нового призыва. Отношение пограничников несколько отрезвило меня, наверняка данный вид вооружения известен командованию, но по какой-то причине не нашел своего места в войсках, как нарезной гранатомет Дьякова и автоматический Таубина. Значит нужно продавить этот вопрос, пусть сначала для снаряжения десантников и партизанских отрядов, а там глядишь, и в войска пойдет. Для усиления пехоты в городском бою, мало, что будет настолько же полезным, а у нас впереди Сталинград.
Закончив инвентаризацию военных трофеев, перешли к личным вещам, закрепленным в походном положении с наружной стороны Скаута. К сожалению продуктов, оказалось не много, с учетом наших запасов, максимум на три дня. Зато бойцы разжились «мыльно-рыльными» принадлежностями и всякой необходимой для солдатской жизни мелочевкой, чем были явно довольны. По карте определился с дальнейшим маршрутом движения. Раз уж нас опять привело в эти края, необходимо установить связь с отрядом, сообщить командованию, что со мной все в порядке и дальше действовать согласно полученным указаниям. Скажут ждать самолета — будем ждать, скажут прорываться через линию фронта — значит прорвемся. Главное, что бы еще какую-нибудь задачу не подкинули, ну там штаб Гудериана захватить или еще что-то эпохальное. Шучу, конечно, так как чувствую, что опять вместо благодарности и наград получу по первое число, за то, что вовремя не вернулся. А ведь меня за линией фронта ждут великие дела. И вот что интересно, еще с 1938 года по личному указанию Сталина, в подмосковных лесах, оборудовано шесть баз по подготовке специалистов внешней и военной разведки, добавьте к этому ОСНАЗ и прочие спецподразделения НКВД, а партизан к заброске я готовлю.
Тела фашистов и довольно много показавшихся нам ненужными вещей, например те же противогазы, мы аккуратно прикопали. Одна лопата была закреплена на корпусе машины, еще пара малых саперных нашлась внутри. Покончив с делами, направились к месту, где у партизан должен находиться тайник для сообщений. Место устройства лагеря мне предположительно известно, но попробуй, найди их в немаленьком лесу. Так, что придется действовать пусть более долгим, но зато надежным способом.
Не успели толком отъехать, как впереди на дороге показалась маленькая колона. Мы как раз остановились на развилке, выбирая как именно объезжать находящийся километрах в пяти аэродром, не все проселочные дороги показаны на карте, а заехать в тупик или опять кружить не очень-то хочется. Сильно пыля к нам, приближались легковушка, автобус и тентованый грузовик. В бинокль я опознал автобус как один из тех, что привозил пилотов на летное поле. Значит, господа летчики решили отдохнуть. Шанс проредить курятник Геринга грех упускать, когда еще такой случай выпадет. Пускай мы выведем на наш след немецких ищеек, но надеюсь, в лес они за нами не сунутся. Подаю команду:
— К бою.
И быстро объясняю расстановку по предстоящему столкновению. Машину загоняем в кусты, с привязанными по всему корпусу ветками, она в них органично вписывается. За крупнокалиберный Браунинг становится Пятый, в помощь ему наш раненый, они будет последним резервом. А то крупняк все просто в фарш перемелет, а хотелось бы документики поискать, трофеи опять же. Кстати нужно будет с ребятами ближе знакомиться, чувствую, мне с ними еще долго воевать придется. Первый и Второй убегают на невысокий пригорок, они штатный расчет «Дегтярева» им фланговый огонь и вести. Ну а я с Четвертым за артиллерию поработаю. Обещал гранатомет в действии показать, значит, слово нужно держать. Я стреляю, а Четвертый перезаряжает и с автоматом страхует. Все-таки у меня опыт работы с подствольником имеется, а данный вариант не сложнее, пусть даже и с таким прицелом. Позиции мы заняли за минуту до того как мимо проехала головная машина. Дождавшись, когда замыкающий колону грузовик отъехал на двадцать метров, я спокойно вышел на дорогу и послал в кузов первую 26-мм гранату. Взял второй гранатомет и отправил туда же следующую только другого типа — надкалиберную, оснащенную специальной трубкой, позволяющей заряжать через ствол (дульнозарядную). Беру у Четвертого уже заряженный следующей 26-мм гранатой Вальтер, делаю два шага в сторону, небольшая поправка и следующая граната влетает в заднее стекло автобуса. Разрывы не слышно за стрельбой, работают пулемет и пара автоматов, причем один рядом со мной, даже гильзы долетают. А вот с четвертой гранатой, опять надкалиберной, вышло не понятно, или я промазал, или она от бокового стекла отрикошетила, но взорвалась почему-то немного в стороне. На этом бой можно было считать оконченным. Нет, погибли далеко не все, кричали раненые, кто-то даже
Ну, раз не получилось осмотреть машины, то не обессудьте. Пробегая мимо, я забросил по гранате в кузов и салон автобуса. Жалеть фашистов — еще чего не хватало, я не бестолковый десятиклассник, в Рейхстаге каяться за Нашу победу не буду. У меня на этой войне оба деда погибли и куча родственников. Из Омской области ушло воевать триста тысяч человек, не вернулись больше ста тысяч, а сколько пришло покалеченных. В каждом селе стоят памятные мемориалы со списками погибших. Четырехлетнему брату моего тестя, когда семья попала под оккупацию, немецкий офицер саблей отрубил ногу. Ребенок бегал по дому и топотом ножек мешал его послеобеденному отдыху. Да и здесь я уже насмотрелся, одна только дорога на Смоленск, с убитыми во время авианалетов гражданским, лежащими неубранными вдоль Минского шоссе, чего стоит.
Запрыгнув в машину, мы в очередной раз улепетывали изо всех, доступных нам, лошадиных сил. Достаточно удалившись и изрядно попетляв, опять затаились в лесном массиве. Сверху во всех направлениях барражировал десяток самолетов, а высоко в небе зависла «рама», наверняка подняты все наземные силы. Простить две подряд успешно проведенные акции немецкое командование не захочет. В таких условиях продолжать движение, пусть и под кронами деревьев опасно, не везде они укрывают дорогу. А пока бойцы спешно превращали машину в большой куст, втыкая по бортам срубленные ветки и целые деревья. Через час шестерка пикировщиков Ю-87, встав в «карусель», кого-то бомбила километрах в десяти, до нас доносился слабый отзвук разрывов. Может правда нашли какую-нибудь нашу часть, выходящую из окружения, а может просто, что бы отчитаться перед начальством, о принятых мерах. Да, разворошили муравейник, а хотели же по-тихому, мышью проскочить.
До условленного места добрались только под утро. Дважды я порывался бросить машину, из-за усиленных постов на всех мало мальски проходимых дорогах, остановило только то, что рана Третьего не позволила бы нам быстро перемещаться. Сам я тоже ходил, прихрамывая, сказался короткий бой с немцем, рано мне ногами махать. Отличная проходимость Скаута, сравнимая разве что с УАЗ-469 на котором, за время службы, пришлось изрядно поколесить, позволила нам преодолеть две речушки и даже одно болотце. Большим подспорьем оказалась лебедка, закрепленная на переднем бампере. Это позволило выбраться в нужный нам квадрат, избежав назойливого внимания. Здесь концентрация немецких патрулей стремилась к нулю, без особой нужды и малыми силами противник в эти дебри лезть остерегался. На обочинах дорог попадались деревянные щиты с надписью на немецком: «Впереди партизанская угроза. Единичный транспорт СТОП».
К тайнику убежали Второй и Четвертый, их задача положить записку и вернуться. Наблюдать и контролировать изъятие не нужно, тем более встреча назначена совсем в другом месте, заранее обговоренном и обозначенном кодовой фразой. Посторонний человек если и возьмет бумагу, то ни чего не поймет. Добравшись до условленного места, назначил очередность наблюдения, благо противника можно ждать с одной стороны, тыл нам прикроет болото, образовавшиеся на месте старых торфяных разработок, оно же обеспечит отход, есть тропинка. Правда машину придется бросить. Связного я ждал только к вечеру, поэтому пока бойцы маскировали машину, и обустраивали временный лагерь, развел костер и поставил кипятиться воду, будет бойцам кулеш. Немецкая каска послужила котелком, по-другому сразу на шесть человек не приготовишь, и через полчаса горячее было готово. Потом отдых, чистка оружия и подгонка снаряжения. Я продолжил знакомиться с образцами боеприпасов к гранатомету, пытаясь понять их сильную и слабую сторону. Помогала мне в этом потрепанная брошюра-инструкция к Штурмпистолю, найденная среди личного имущества штурмовиков. Очевидно сохраненная заботливым унтер-офицером для обучения молодого пополнения. В академии язык изучался, и читать, как и говорить некоторые фразы я в принципе по-немецки мог, но специфика обучения делала упор на другие вопросы и команды. Например: «Назовите свою часть» и «Ее численность, дислокация и вооружение». Поэтому говорить или читать техническую документацию, я мог с пятого на десятое. В таких случаях недоучки вроде меня в анкете писали: «Языком владею. Читаю и пишу со словарем». Мне в изучении инструкции помогали картинки с описанием ТТХ и знание аналогичных систем будущего. Сам пистолет ничем от ракетницы не отличался, кроме усиления всех деталей для стрельбы более мощным боеприпасом и наличием вкладыша с нарезами. В тексте, как я понял, упор в основном делался на подготовку гранат к стрельбе, их правильную зарядку и меры безопасности.