Там, где всегда ветер
Шрифт:
– Лена, ты куда? – слышу за спиной голос Фирочки.
– Домой, – говорю я. – Что здесь делать?
– Как что? Танцевать! Я тебя приглашаю! – говорит она.
Я с опаской взглянула на её живот – Фирочка на последнем месяце беременности. Я понимаю, что ей меня просто жаль, вряд ли ей так уж хочется в её положении танцевать.
– Может, не надо?… – говорю я.
– Идём, идём! – смеётся она. – Мне полезно двигаться!
Ну, если так…
И, не успела я опомниться, как она обхватила меня за талию и закружила в вальсе… Её круглые карие глаза смеялись, чёрные короткие кудри развевались, она была настоящей
Это было волшебно, немного жутковато и страшно волнующе… В какие-то мгновения мне казалось, что он кувыркается в животе не у Фирочки, а у меня! И что вообще это МОЙ ребёнок! Меня даже в жар бросило. «Ну, вот, – смеялась Фирочка, – а ты хотела уйти!»
И мы кружились с ней в летучих волнах вальса, забыв в эту минуту о том, что она – учительница, а я ученица с трудным характером, забыв о том, что она любит математику, а я – нет, и её это всегда обижало. Но в ту минуту математики не существовало, как и разницы в возрасте…
Не помню, танцевала ли я на том вечере ещё с кем-то, и вообще (вот странно!) не могу вспомнить ни одного школьного танца… Потому что тот вальс с Фирочкой затмил всё! И не забыт до сих пор.
…Так мы и кружимся в том волшебном, незабываемом вальсе: молодая, раскрасневшаяся Фирочка и я, как две закадычные подруги, а между нами кружится её сынок Женька, наш маленький кавалер – один на двоих…
Больше на вечера я не хожу
После того раза, когда я стояла одна у стенки, и Фирочка из жалости пригласила меня на вальс, больше я на школьные вечера не хожу.
В такие вечера, когда в школьном зале музыка, и все веселятся, я гуляю по периметру города в одиночестве. Разъедаю себя горькими мыслями: вот, они там все веселятся, им хорошо, а я одна, одна… Одна на всём белом свете! Эти мысли доставляют какую-то необъяснимую, противоречивую радость, почти наслаждение.
Я вдруг осознаю и признаюсь себе в том, что мне хорошо одной. Мне одной – хорошо. Я пробую на вкус эту спасительную фразу, проговариваю её так и эдак, делая упор то на одном слове, то на другом, и она начинает играть, как алмаз, всеми своими гранями и оттенками…
Мне хорошо ОДНОЙ.
Мне одной ХОРОШО.
Одной хорошо МНЕ.
Одной мне ХОРОШО.
И – вот она, самая неожиданная грань, самый радостный смысл:
ХОРОШО ОДНОЙ МНЕ.
Вот так вот! Только одной мне и хорошо. В этом городе, этим вечером…
Только одной мне и хорошо. Потому что я – СВОБОДНА! Потому что я могу НЕ ПОЙТИ туда, куда пошли ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ. Оттого, что мне совершенно не надо, чтобы меня развлекали. Я в этом не нуждаюсь. И в том, чтобы меня выбирали (или не выбирали). Оттого, что Я САМА ВЫБИРАЮ, что мне делать (или не делать), куда идти (или не идти). Я. ВЫБИРАЮ
Со мной по пустым улочкам бродит мой верный друг – ветер, он всегда со мной… Он всегда рядом, но он не говорит лишних слов. Он так же, как и я, молчаливый, но всё понимающий. Мы с ним – родственные души.
Я иду на курган, забираюсь на его продутую ветром вершину -
И МНЕ ТАК ХОРОШО ОДНОЙ, ЛЮДИ!…
Вы даже не представляете, как мне хорошо. Без вас.
И сами собой складываются в сердце стихи… А карандаш и листок бумаги у меня всегда в кармане.
Кто вы, Леонид Жуховицкий?
В пятнадцать лет я узнала, что на свете существует Великое Понимание.
Я имею в виду не подружек и, конечно же, не родителей, а совсем другое.
Леонид Жуховицкий. Рассказ «Тебе вручаю» в журнале «Смена».
Я полюбила этого далёкого человека, неизвестного мне раньше писателя. Полюбила за то, что он так хорошо понимает мою душу. За то, что не смеётся и не осуждает, не возвышается, не читает моралей, за то, что умеет СОЧУВСТВОВАТЬ и СОСТРАДАТЬ. За то, что может СТАТЬ МНОЙ и выплакать мои слёзы через удивительно простые, безыскусные, единственно возможные слова…
Мне казалось, я читаю про себя. И откуда он всё обо мне знает?… Про эту мою маету и одиночество, и блуждания в новом микрорайоне среди чужих светящихся окон… Он всё знал. И всё понимал – даже лучше, чем я сама.
Я перечитывала рассказ «Тебе вручаю» бессчётно раз и пыталась представить себе автора: мне казалось, это древний мудрец с пронзительными голубыми глазами…
И если бы кто-нибудь сказал мне тогда, что через много лет судьба подарит мне встречу с этим мудрецом! Только вовсе не древним, как мне казалось из моего степного далека.
А глаза у него действительно голубые, добрые и грустные…
Увлечение философией
Сочиняю мудрые мысли: гуляю с тетрадкой и карандашом. Мечтаю стать философом. Не зря же я родилась на Философской улице!
Обожаю всякие сборники афоризмов, типа: «Мысли мудрых людей», «Золотые россыпи мудрости» и тому подобные. Но мне этого уже мало. Хочется прочесть настоящую философскую книгу – про то, как устроена жизнь и ради чего стоит жить. И вообще – стоит ли?…