Там, где живет любовь
Шрифт:
Минуя несколько постов, Сергей спустился в подвал, оказавшись в знакомой ему каптерке. Посередине затхлого помещения, за массивным, потертым столом сидел кладовщик, окруженный высокими деревянными стеллажами. С царской осанкой очень важного человека он безразлично что-то писал.
– Сдавай вещи и получай свое барахло! – приказал конвойный, подталкивая Сергея вперед.
– Меня куда-то переводят? – взволнованно спросил Волошин.
– А я почем знаю? – безразлично буркнул охранник. – Приказано доставить
– Бери свои манатки и расписывайся! – приказал кладовщик, быстро протянув Сергею потертый дерматиновый кошелек и дешевые китайские часы.
– Вы что-то перепутали, это не мои вещи, – растерянно проговорил Волошин.
– Я никогда ничего не путаю, – медленно, чеканя каждое слово, ответил кладовщик и пристально посмотрел ему в глаза. – А если у тебя что-то не то с головой, я быстро доложу об этом начальству. Может, есть необходимость в проведении дополнительной психиатрической экспертизы. Подпись твоя?
– Моя, – обреченно ответил Сергей, сгребая предложенные ему обновки.
Пройдя несколько постов, он оказался возле знакомой двери помощника начальника СИЗО.
– Заходи! – приказал конвоир, подталкивая его к двери.
Немного волнуясь, Волошин неуверенно переступил порог.
Встав из-за стола, владелец кабинета подошел к Сергею, ехидно всматриваясь в его глаза. Невысокого роста, худощавый, он совершенно не был похож на своих подчиненных.
– Подследственный Волошин Сергей Федорович по вашему приказанию доставлен! – отрапортовал конвойный.
– Подождите за дверью, – ответил помощник начальника, продолжая рассматривать Сергея. От него противно пахло чесноком и водкой. – Ну-с! А вы, оказывается, серьезный человек!
Не понимая, о чем речь, Волошин сдержанно промолчал.
– Смею доложить, – продолжил хозяин кабинета и смачно икнул, – что благодаря нашей работе, работе правоохранительных органов, судом вынесено постановление о недоказанности вашего обвинения. Исходя из вышесказанного, мера пресечения в виде вашего содержания под стражей отменена. Около часа назад ваш адвокат передал мне данное постановление суда.
Не веря собственным ушам, Волошин удивленно поднял брови.
– И что мне теперь делать? – еле выговаривая слова, поинтересовался он.
– Дайте подписку о невыезде, которую я передам следователю, и можете быть свободны.
Быстро написав расписку, Сергей нетерпеливо встал из-за стола.
– Я могу идти?
– Да, конечно, – довольно вежливо ответил хозяин кабинета, – я только выпишу вам пропуск.
Дрожащей рукой Сергей взял пропуск и, глядя куда-то вдаль, тихо, отрешенно прошептал:
– Прощайте.
– Прощайте, – донеслось вдогонку. – Конвойный проведет вас до проходной.
Выйдя из кабинета, Сергей
– Ну? – грозно протянул тот, вопросительно глядя на него.
– Меня отпустили, вот пропуск!
Наморщив свой толстый мясистый лоб, конвойный старательно пытался осмыслить происходящее.
– Отпустили? – переспросил он, переведя на Сергея удивленный взгляд. Затем взял пропуск, внимательно вчитываясь в его строки. – Тогда пошли!
Выйдя во двор, Волошин резко остановился и, прищурив глаза, посмотрел на небо. Низкое и тяжелое, с темными свинцовыми тучами, оно угрожающе нависло над землей. Чувствовалось приближение грозы.
Слушая команды провожатого, он торопливо шел в указанном направлении. Несколько раз обогнув старинное здание СИЗО, оказался возле широких зеленых ворот.
– Идем за мной! – скомандовал охранник, поднимаясь на ступеньки небольшого КПП, расположенного справа от ворот.
Боясь отстать хотя бы на шаг, Сергей поспешил следом. Подтолкнув его вперед, конвойный резко остановился у двери.
За огромным зарешеченным окном сидел краснощекий тучный охранник. Показав документы, Волошин предъявил пропуск и расписался в журнале. Нервно подергивая вертушку, он нетерпеливо смотрел на дверь. Что-то дописав, охранник окинул его безразличным взглядом и неторопливо нажал кнопку. Вертушка ожила, дверной замок громко лязгнул, и уже через секунду Сергей покинул пределы ненавистного СИЗО. В следующее мгновение он оказался на маленьком открытом крыльце, выходящем в уютный тенистый двор. Прямо перед ним виднелись невысокие пятиэтажные «хрущевки». Непривычно громко слышался шум машин. Глубоко вздохнув, Волошин торопливо спустился вниз.
Свобода свалилась на него так быстро и неожиданно, что поначалу он решил, будто это сон. И только когда прохладная грозовая капля упала на его лицо, он начал медленно приходить в себя.
Дождь становился все сильнее. Прогибаясь под ветром, зашелестели зеленые верхушки деревьев. Укрывшись в гнездах, замолчали испуганные птицы. Разрывая небо, вспыхнула яркая серебристая молния. Через несколько секунд послышались оглушительные раскаты грома. Воздух наполнился свежим ароматом цветущих душистых трав.
Как завороженный, не шевелясь, Сергей одиноко сидел на скамейке. Подняв голову, он с упоением закрыл глаза, подставляя лицо чистым дождевым каплям. Детская, счастливая улыбка не сходила с его лица. Он радовался каждому удару грома, каждому порыву ветра, каждой капле дождя, падающей на него. Только сейчас он смог ощутить истинную цену простого человеческого счастья, имя которому – свобода.
И вдруг, вторя удару грома, раздался громкий, волнующий сердце голос:
– Сережа!!!
На ходу выпрыгнув из машины, к нему бежала Марина.