Там избы ждут на курьих ножках...
Шрифт:
— Маня, ну разве этот колодец недостаточно хорош для тебя? — спросил Дьявол нарочито весело, указывая чуть правее того места, куда смотрела Манька.
Манька повернула голову в указанном направлении и обомлела!
И, правда, посреди пустынного безобразия, как мираж, предстал взору сказочный колодец, украшенный цветистою резьбой…
Неспеша, чтобы не заметил Дьявол, как она обрадовалась, Манька подошла к колодцу.
Колодец был наполнен водой до краев. По небольшому желобу вода стекала в водоем, возле которого увидела она ямы и не сразу догадалась, что это следы огромных лапищ. Пожалуй, она могла
— Сам пропей! — предложила Манька, сообразив, что в колодце нет никакой воды.
— Разве жажда не тебя мучит? — заупирался Дьявол. — Не я же умираю!
— Стоит ли пить, чтобы умереть, если и так умираешь? — пробормотала Манька, соображая, какая гнида отравила водоем. — Так я, может, выживу, а после этой воды однозначно полягу, как они! — она ткнула посохом в кости, лежавшие неподалеку. Теперь она не сомневалась, что животные видели воду, пили ее и умирали очень скоро.
Дьявол сделал изумленный вид, будто потерял дар речи, воззрившись на Маньку, типа: неужто и вправду девка умнеть начала? Правда ли подметила сопутствующие признаки, которые указывали на разные обстоятельства?! Можно сказать, зауважал, но лишь настолько, насколько это слово применимо к Дьяволу. Манька заметила, как он извратил ее догадку, и обиделась — но виду не показала. Пусть думает, что хочет.
— Маня, вредить себе у тебя в привычке, и слепота твоя вполне доказуема, но некоторые полезные навыки ориентироваться в обстоятельствах вокруг ты обрела! — констатировал Дьявол, уже миролюбиво. Но не сдержался, хитро прищуриваясь, заглянул в колодец с вытянутым лицом, и произнес, как будто она спасла его от верной смерти: — Я думал, вода и вода… — и с почтением, заискивающе, искоса смерил ее взглядом с ног до головы.
Выглядело это как издевательство — не заметить такие сопутствующие признаки мог бы только совсем увечный человек. Не такая уж она была дура, не настолько же! Даже тут Дьявол над нею насмехался, будто хвастался особенным колодцем, из которого могли испить только те, которые у него были в почете.
И как у него получалось быть одновременно и злым, и добрым?!
Был он такой же двойной, как кузнец господин Упыреев, который с виду добрый, а за добрым лицом еще одно. Только лица у них наоборот. Она и людей некоторых так видела, но раньше никогда не задумывалась об этом, только теперь, когда именитый Дьявол составил ей компанию в пути, то и дело открывая лица. Наверное, это и была та самая печать, которую он ложил на человека, чтобы тот стал Помазанником и пастухом.
Но, можно сказать, что похвалил — добрых слов от него не дождешься.
— Не вода, а яд! Надо бы закрыть его или огородить, чтобы не пили воду, — предложила она, кивнув на колодец и не обращая внимания на похвалу. Спроси напрямую — тотчас свои слова обратно заберет!
— Надо! — согласился Дьявол. — Но как сумеешь, ведь жизни в тебе уже не осталось?! — посочувствовал он, напоминая, что воду она еще не достала.
С одной стороны Дьявол
В сердцах Манька смачно сплюнула в колодец, понимая, что хуже не станет.
— Тьфу, на тебя! Тьфу! — мрачно произнесла она, не зная, как его извести. — Убийца ты!
И вдруг вода в колодце закипела, поднялась, вспенилась, опустилась и сделалась прозрачной. Манька едва успела отскочить, чтоб не быть облитой.
Некоторое время она наблюдала за колодцем, не веря в его трансформацию.
— Это я сделала? — удивилась она, приближаясь к колодцу, заметно повеселев.
Где-то там далеко, сквозь толщу воды просматривалось дно. И сама она отражалась, и что совсем уж невероятно — Дьявол! Теперь и он мог на себя полюбоваться. Ей было очень приятно, что ядовитый колодец так среагировал на плевок — не каждый человек обращал внимание, а тут — колодец!
— Испортила! — возмущенно накричал на нее Дьявол, опершись на сруб и заглядывая внутрь. Он поправил волосы, воротник, по-другому закрепил плащ. Сразу после этого весь вид его тут же стал озабоченным. И сразу, с досадой, исторг вопль: — Где теперь воду Горынычам пить? Один вред от тебя!..
— Плевком-то?! — радостно возбужденно отозвалась Манька, понимая, что с колодцем произошло нечто необычное.
И вдвойне было приятно, что Дьявол не мог вернуть все обратно. Давно он так не ругался и не выглядел таким расстроенным.
Она хотела уже идти, но Дьявол причитал и причитал у колодца, ходил вокруг да около, наверное, пытался предпринять хоть что-то, чтобы вернуть его в прежнее состояние. Манька сбросила с себя котомку, положила на землю посохи, сняла железные обутки, присаживаясь, чтобы передохнуть, пока такая возможность появилась. Она устала, время было за полдень, а вышли они на заре, и шли не останавливаясь. Потом поднялась и подошла ближе, сочувствуя Дьяволу. Наверно, она действительно сделала что-то ужасное, раз так расстроила самого злого Бога.
А колодец будто выздоровел. Вода в колодце стала такой прозрачной, такой чистой, что от мути не осталось и следа. Манька не знала, что и подумать.
Она разглядывала его, когда, обернувшись, неожиданно увидела, что едва приметный кустик травы у водоема бывший желтым, вдруг стал зеленым, и подрос. Глаза ее поползли вверх. Поймала овода и окунула в колодезную воду. Овод, недовольный купанием, выполз из воды, отряхнул лапки и отлетел, не оставляя надежды еще попить кровушки. Она подождала, но вода черной не становилась.
Пить уже не так хотелось, подул легкий ветерок. Изменился даже воздух, ушел запах разложения. И опять она заметила, что чуть подальше несколько чахлых растений тоже налились силой. Земля перестала быть сухой — мягкая стала. Откуда-то прилетел шмель, шмякнулся с полета в озерцо, вылез на берег, почесал лапки, покружился и полетел по своим делам.
— Пить ее можно! — сказала она, наблюдая за полетом шмеля.
— С ума сошла? Мертвую воду? Откуда мысли такие… непрошенные? — испугался Дьявол.