Там тебя никто не ждёт

Сакрытина Мария

Эд растёр мне щёки, взлохматил волосы и кивнул.

– Катрин, теперь очень осторожно иди за мной. Не хватайся за трубы и смотри, куда наступаешь. У тебя голова не кружится?

Я фыркнула. Носится со мной, как нянька! В замке наверняка шум подняли и нас уже ищут. Время же, поди, поджимает!

Эд снова кивнул и медленно, осторожно направился к сверкающей на солнце трубе. Я - следом.

Мда, а тут и впрямь высоковато. А, блин, и штыри какие-то... Или это местная черепица? Один чёрт, идти неудобно. Скользкая...

Эд ловко схватился за шпиль и перепрыгнул на соседнюю башенку. Я замешкалась, невольно посмотрев вниз. Ой, мамочки!

Чумазая физиономия Эда выглянула из-за резной оградки (начерта они на крыше?) и сделала большие глаза.

Я закусила губу. Та-а-ак... Разбежаться бы - да места нет. В общем, я зажмурилась и попыталась вспомнить школьную физкультуру.

О да, физ-ра - наше всё...

Получилось!

Эд, быстро улыбнувшись, вновь побежал, а местами (теми, что без оградки) пополз по крыше.

Длилось это долго. Пару-тройку раз снова пришлось прыгать. Я обливалась холодным потом, скрещивала пальцы, кусала губы. Но Эдвард шёл дальше, и я старалась не отставать.

Крыши кончились неожиданно, плавно перейдя в крепостную стену. Ну, почти плавно, но этот деревянный мостик над "пропастью" я вспоминать не хочу. Снова башенка, но в неё мы вломились, слава богу, через окно.

Уф, пусто... Ура!

По стеночке, тенью мы метнулись к закрытому люку. Лестницу нам, конечно, никто не приставил.

Эд скользнул вниз и дал знак прыгать мне. Я в который раз впилась в многострадальные губы и свалилась на руки Эдварду. Всё, несите меня...

Так, чертыхаясь, мы добрались до двери - ура, не закрытой на засов или замок. А оттуда - на площадь и - снова ура! Свобода!

Ох, мои бедные ножки, не привыкшие ходить босиком... Какие там красоты города, которым я восхищалась с крыши! Холодные или наоборот, нагретые камни, отбитый палец и металлический привкус во рту - вот и все впечатления.

Эд целеустремлённо вёл меня прочь от замка по лабиринту улиц, улочек и проулков. Пару раз мы утыкались в тупики и возвращались, пока, наконец, не остановились в какой-то подворотне, достойной того города, в котором я очнулась после Москвы. Спугнув пару кошек и голубей, Эд устроился за какой-то развалиной, бывшей, наверное, некогда домом.

– Эдвард?
– шепнула я.
– Что теперь?

– Ждём, - устало откликнулся юноша, закрывая глаза.
– Пока не стемнеет. Катрин, можешь..., - дальше шло странное выражение, совершенно мне не понятное. Не дождавшись ответа, Эд открыл глаза, посмотрел на меня и вздохнул.
– Проследи, чтобы нас не нашли, ладно?

– Ладно, - хмурясь отозвалась я.
– Эдвард, скажи, а дальше куда? Адриана же нас быстро найдёт, ты сам говорил.

– Адриане сейчас не до нас, - отозвался Эд, зевая.
– Катрин, пожалуйста... Я не спал три ночи... Давай... Поговорим... Позже...

Я, привычно

закусив губу, изумлённо уставилась на спящего юношу. Три ночи! Это пока я жаловалась на Аглаю, дрыхла, как сурок, и наедалась от пуза? Эдвард-Эдвард... Что же они с тобой делали...

Солнце светило ярко, мусорная куча рядом смердела, в ногу ткнулся чей-то мокрый нос. Я ахнула от неожиданности и посмотрела вниз. Жёлто-коричневый щенок, умильно глядя на меня, завилял хвостом, трогая мою ногу лапкой.

– Ну что, будем сторожить, дружок?
– хмыкнула я, прижимая колени к груди.

Щенок совсем по-человечески кивнул и устроился рядом.

***

Солнце медленно катилось куда-то за крыши, рассыпая напоследок сноп алых лучей. Небо порозовело, как запыхавшаяся Аглая. Вдалеке лаяли собаки и топали люди. Щенка, развлекавшего меня до вечера, унесла мать: деловито, за шкирку, настороженно косясь на меня. Щенок болтался у неё в зубах, умильно сверкая розоватым пузиком.

Ну а больше ничего и не случилось. Я почти задремала... Но стоило стемнеть, завыли собаки. Безутешно так, словно что-то предчувствуя. Где-то рядом запричитала женщина, ей вторил сердитый мужской голос, потом всё стихло.

Эд, вздрогнув, открыл глаза. Быстро осмотрелся и прижал пальцы к вискам.

– Эдвард?
– шепнула я.

Слабая улыбка тронула искусанные, как и у меня, губы.

– Всё хорошо, Катрин, - Эд прислушался и добавил.
– Ещё чуть-чуть и можем уходить. Ты голодная?

Я удивлённо помотала головой. А если да, он что, как волшебник, еду из воздуха достанет?

Эд снова прижал пальцы к вискам и поморщился.

– Ты хотела узнать, куда мы идём. И ты... должна... знать, - пробормотал он.

Я схватила бледного юношу за руку. Горячая.

– Эдвард, тебе нехорошо?

Снова эта грустная улыбка.

– Рано бояться, Катрин... Ка-тьа, - неожиданно нежно добавил он, сжав мои пальцы и ловя взгляд.
– Сейчас совсем стемнеет, и мы проскочим через ворота. Я пойду дальше, к Фрэснийскому тракту, а ты обещай, что останешься и будешь ждать меня у стены. Обещай, Катрин!

– Эдвард, в чём дело?
– медленно и очень-очень спокойно произнесла я.

Юноша до боли стиснул мои пальцы и вздохнул.

– Мой отец... призвал Проклятую армию, - выдавил он.
– Сегодня к полуночи она будет здесь.

Я стиснула зубы. Так... Так-так-так... Что ж, ясно, почему воют собаки, мечутся люди и чем занята Адриана... Там, выходит, мертвецы за воротами разгуливают.

– Эдвард... Причём здесь ты?

Юноша опустил взгляд.

– Я попытаюсь их подчинить. Я не уверен, получится ли, поэтому ты...

– Получится?
– перебила я.
– Получится?! Эдвард, с Посланцами у тебя не получалось! В замке у короля у тебя не получалось! Ты рехнулся?! А зачем ты бегал от них десять лет, забыл?!