Таможня дает добро
Шрифт:
— А в худшем — откроется, но ты из него уже не выйдешь. Размажет вдоль всего Фарватера, или затянет в Мальстрём, а оттуда ещё никто не возвращался.
— Дзирта рассказывала — вы один раз сумели вернуться. — сказал он. Я покачал головой.
— Тогда мы только-только заглянули за вихревую стену и сразу выскочили назад, в тоннель. Зрелище, конечно, грандиозное, апокалиптическое — но любовались мы им издали. Иначе — я бы с тобой сейчас не разговаривал.
— Понятно… — сказал он. — То есть, конечно, ничего не понятно… А можно ещё вопрос?
Я кивнул.
— Эта штука… — он показал на
— Заметил-таки… — я посмотрел на собеседника с интересом. — Кстати, мы, помнится, договорились на «ты»?
— Да, конечно, извините… извини. А насчёт астролябии — трудно было не заметить. Мне показалось, что ты зашёл в капитанскую каюту только из-за неё. А ещё — очень не хотел, чтобы мичман увидел, как ты её забираешь…
— Так и есть. — я усмехнулся. — Считай это мерой предосторожности, чтобы никому из команды не пришла в голову гениальная мысль воспользоваться ею для того, чтобы самостоятельно увести корабль в Зурбаган.
— Разве это возможно? — удивился Роман. — Я думал, только Лоцманы…
— Возможно, и даже не слишком сложно, если, конечно, знаешь нужные настройки… или воспользовался уже выставленными на астролябии. Для этого и уметь-то особо ничего не нужно — знай, ворочай штурвалом, не позволяй рыскать, удерживай как можно точнее по оси Фарватера, и все дела! Мне случилось как-то проделать такой трюк, чуть ли не в первый день моего появления в Зурбагане. Тогда Дзирта навешала мне лапши на уши — что мне грозит опасность от неких злодеев, и надо срочно, прямо сейчасрвать когти, –вручила астролябию и показала, как настраивать её на один из земных маяков. Ну я, дурак и повёлся…
— Ну и что? — заинтересованно спросил мой собеседник.
— Что-что… Астролябию она, как выяснилось позже, банально спёрла у одного зурбаганского учёного, а настройки, которые я воспроизвёл с её помощью, вели не на Землю, а в Мир Трёх Лун. Оттуда меня вытащил уже мастер Валу — но это, как говорится, другая история…
— То есть Дзирта умеет не только пользоваться астролябией, но и настраивать её? — продолжал допытываться Роман.
_ Ну, она же выпускник Морского Лицея, их этому учат. Как, кстати, и того мичманца с «Латра», Меннерса — шустрый, между прочем, молодой человек, от такого только и жди проблем… А насчёт астролябии ещё одно соображение…
Я замолк и молчал примерно с полминуты. Собеседник терпеливо ждал.
— Понимаешь, владельцы астролябий, неважно, лоцманы или капитаны, не любят расставаться с ними. Эти приборы… они магические, что ли? Между астролябией и человеком устанавливается своего рода ментальная связь, укрепляющаяся с каждым прохождением Фарватера. Со временем она укрепляется настолько, что даже краткая разлука с рибором причиняет сильное неудобство, если не сказать, мучения. Недаром мастер Валу, мой наставник, даже на берегу ни на миг не расставался со своей астролябией — носил в сумочке на поясе.
— А вот Дзирта свою не носила… — подумав, сказал Роман. —
— Дело в том, что она редко ею пользовалась, вот связь не успела упрочиться. Но со временем, если, кончено, она не оставить морское дело, это наверняка случилось — и тогда пришлось бы и ей таскать на боку такую же сумочку…
В голове что-то тренькнуло — не иначе, та ментальная струна, что соединяет сознание Лоцмана с Источником. Я прищурился — звезда Маяка, в которую уткнулся бушприт шхуны, стала как минимум, вдвое ярче.
— Извини, товарищ Меркадер, договорим в другой раз. — я передвинул внешний лимб астролябии на два деления и поднял жестяной раструб. — Лоцман — команде! К выходу с Фарватера по местам стоять! На счёт «ноль» — три… два… один…
* * *
Законы небесной механики не обманешь, даже если перемещаться между мирами не на банальном фотонном (или каком-то там ещё) звездолёте, а на паруснике по межмировым подпространственным тоннелям, в просторечии именуемом «Фарватеры». Каждая планета имеет свой период обращения вокруг центрального светила, свою длительность суток, свой цикл смены дня и ночи. Так что, покинув «мир отбытия» скажем, в полдень, запросто можно угодить в точку назначения во время местной «собачьей вахты», в самый глухой и тёмный ночной час, когда на небе не то, что местного светила — луны-то нет, а звёзды стыдливо прячутся за тучами.
К своему стыду я не удосужился заранее подсчитать — на сленге Лоцманской Гильдии — «сверить» временные расхождения между Миром Трёх лун и тем, в который мы отправились по следам «Серой Чайки». Дело в том, что имеющиеся у меня таблицы, по которым производятся подобные расчёты, позволяют быстро определить разбег по времени между любым из миров и Зурбаганом А вот для того, чтобы получить данные для третьего или четвёртого мира в цепочке перемещений, нужны сложные многоступенчатые выкладки, на которые у меня банально не нашлось времени.
В результате «Квадрант» вынырнул с Фарватера в половину третьего ночи по местному времени — впрочем, тогда мы могли только гадать, что показывают стрелки на часах у местных обитателей. Из трёх лун на небе наблюдалось полторы — малая, бледно зелёного цвета, висит почти в зените, и ещё одна, самая крупная из трёх, едва высовывает краешек своего бело-голубого диска из-за горизонта. Остальное тонуло в чернильной тьме так, что мы долго не могли понять, в какой стороне лежит остров — пока Пётр не заметил низко над горизонтом пульсирующую точку.
Дальнейшее было делом техники — причём техники давно отлаженной. Сначала мы помигали сигнальным прожектором; в ответ огонёк маяку ярко вспыхнул и принялся отбивать указанный в Реестре код — две точки, тире, точка, латинская «F» или «Фокстрот» по международному коду. И тут же ожило радио: молодой голос назвал текущее время суток (в Мире Трёх Лун они насчитывают двадцать шесть часов тридцать три минуты и семнадцать секунд), после чего последовал стандартный, опять-таки предписанный правилами «Гильдии» приветственный текст, потом номер Маяка в реестре и, наконец жизнерадостное: «с возвращением, „Квадрант“, рады вас видеть!»