Танар. Зов крови
Шрифт:
Виолетта опустила голову, испытывая вину за действия Дениса. Она не могла этого предвидеть, но было тяжело от осознания, что друиды рисковали собой ради нарзенца, который забрал жизнь у одного из них. Адея не просила ничего объяснять, но девушка чувствовала, что должна сделать это.
— Мне очень жаль, всё произошло слишком быстро…
— Будет тебе! — отмахнулась старуха. — Займись лучше парнем и избавь меня от сопливых объяснений!
Она поковыляла прочь. Друиды медленно расходились. Виолетта до сих пор не могла поверить в то, что это происходит наяву. Она заметила Эйбуша, который вышел из ингу уже после того,
Первое время ей пришлось намучиться с Денисом. Он вёл себя как ребёнок с бунтарским нравом: отказывался слушать, всё время пытался куда-то пойти. Потребовалось немало усилий, чтобы уговорить его не вставать. От него было невозможно добиться хотя бы одного связного слова.
В какой-то момент Виолетта начала опасаться, что они опоздали. Она смотрела на знакомое лицо и не узнавала его. Перед глазами была пустая оболочка с надломленным разумом. Что, если Денис превратился в калеку, не способного ухаживать за собой? Нет, девушка была готова оставаться рядом до конца. Но эта мысль повергла в ужас.
К счастью, вскоре Денис перестал сопротивляться и начал более-менее понимать происходящее. Он впервые посмотрел на Виолетту по-настоящему — осознанно, а не куда-то сквозь неё. Сейчас девушка не могла думать о том, как изменятся их отношения. Важнее помочь ему оправиться после всего, что произошло. Тем не менее, теперь магия разрушена. То, что связывало их долгое время. То, что заставляло тянуться друг к другу, преодолевая любые преграды. Странно было смотреть в родные глаза и не чувствовать, что происходит сейчас у него на душе. Денис и раньше хорошо умел ставить заслоны, но Виолетта без труда улавливала смену настроения. А теперь… пустота. Приходилось лишь гадать.
Постепенно Виолетта поняла, что её чувства никуда не делись. Она всё с тем же трепетом касалась его рук, всё с той же заботой помогала восстановиться после ритуала. Именно сейчас парень и девушка находились в гармонии друг с другом. Даже, если через пару минут станут друг для друга чужими.
Как только к Денису более-менее вернулись физические возможности, Виолетта начала задумываться о других проблемах. Она вспомнила о Владе, об оставшейся на Ориндейхе Мире, о приченённом жителям деревни вреде. Девушка не могла больше существовать в этом моменте — не терпелось вырваться из клетки.
Судя по мрачному лицу Дениса, ему тоже хотелось скорее вернуться к Мире. Благодаря этому он усерднее старался. Медленно они дошли до костра, на котором стоял раскалённый до красна котёл. В нём булькал бульон. Аромат стоял дивный. Виолетта отчётливо ощущала запах варёной рыбы и специй. Денис не позволял больше помогать. Всё делал сам, даже сложные задачи.
Вокруг костра стояла тишина, сообщающая об общей скорби. Изначально планировался праздничный ужин, но теперь всем было не до этого. Друиды собрались всей деревней, не снимали капюшоны. Но Виолетта и так чувствовала всеобщее напряжение. Это было так странно: видеть, как они расстроены и окутаны горем в память о человеке, который не был близким другом или родственником. Адея, которая ругалась с ним ещё сегодня днём, теперь сидела мрачнее тучи. Казалось, морщин на её лице за эту ночь стало в два раза больше.
Денис остановился, не выходя
Владыка Эйбуш, сидящий наравне со всеми, произнёс, не отрывая взгляд от горящих поленьев:
— Не стойте, путники, вам стоит беречь силы. Для вас найдётся место у костра!
Его голос звучал немного отстранённо. Виолетта молча протянула Денису руку. На этот раз он не стал отказываться от помощи. Они заняли свободные места, стараясь скрыть неловкость и чувство вины.
Щедрые друиды подали по полной миске горячей похлёбки, но посоветовали не налегать сразу, дать желудкам привыкнуть. Чудесный аромат напоминал о голоде. Но аппетит никак не шёл.
Виолетта угрюмо уткнулась носом в миску. В воздух поднимался густой пар. В наваристом бульоне плавали куски рыбного филе. Не могла заставить себя съесть хотя бы ложку. Не хватало смелости поднять взгляд на жителей деревни.
— Ешьте! А то скоро в скелеты превратитесь! — недовольно проворчала Адея.
Виолетта начала понемногу есть. Живот благодарно заурчал, но состояние всё равно оставалось паршивым. Старуха добавила, что начнёт кормить их с ложки, если миски не опустеют через пятнадцать минут. Отправив в рот очередную ложку, Виолетта исподлобья посмотрела на Эйбуша. Он молча смотрел на огонь. В конце концов, затянувшееся молчание стало невыносимым. Девушка смело выпрямилась и обратилась к владыке напрямую. При этом от напряжения сжала края миски.
— Что будет с нами теперь? — задала она главный вопрос.
Виолетта ожидала, что все будут ждать вердикта. Но никто и ухом не повёл: друиды вяло жевали, не поднимая глаз.
— Завтра Куаш доставит вас обратно на Ориндейх! — спокойно ответил Эйбуш. В омуте тёмных глаз сохранялось спокойствие. — Сегодня отдыхайте, сколько хотите.
Виолетта кивнула, не зная, что ответить. Рядом хмурился притихший Денис. Впервые она видела его таким подавленным.
— Не кори себя, странник, и не пытайся ничего объяснять! — обратился к нему владыка острова; его тон оказался неожиданно мягким. — Что было, произошло в помутнении рассудка. Мы допустили ошибку, не обезопасив себя должным образом. И знали на что идём. Тем не менее, я не могу высказываться за всех владык. Скажу одно — вас не тронут. Но будет лучше, если вы покинете острова как можно скорее.
Денис кивнул и поставил на землю практически нетронутую похлёбку. Молча встал и побрёл к отшибу. Виолетта обеспокоенно обернулась ему в след, но Адея опустила тяжёлую руку ей на плечо.
— Пусть идёт! — сварливо посоветовала она. — Парню нужно побыть одному.
Девушка кивнула, но всей душой рвалась за ним. Денис сейчас слишком нестабилен физически и эмоционально. Мало ли что может случиться. С его уходом напряжение не рассеялось. Но вскоре некоторые друиды попытались приободрить Виолетту. Должно быть, устали наблюдать за несчастным видом. Это не помогало, но позволило им самим немного оживиться. Большинство всё равно продолжали молчать.