Танатология (Учение о смерти)
Шрифт:
На этом мы завершаем наш краткий и далеко не полный обзор погребальных обрядов различных культурно-исторических эпох и рассмотрим еще один важный и интересный объект, связанный с историей погребений,- искусство эпитафии.
ЛИТЕРАТУРА
Библейский энциклопедический словарь. Мировая христианская миссия, Торонто, Канада, 19S2.
Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. В кн.: Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., "Гос. изд. географ, лит-ры", 1957. "Правда", 1990, 13 мая.
Джиованни дель Плано Карпини. История монголов. В кн.:
Минаев И. П. Путешествие Марко Поло. СПб, 1902.
Розанов А. Чей обычай? "Наука и религия", 19S7, № 5.
Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй. М., "Худ. литература", 1986, т. 2.
ГЛАВА XV
Искусство эпитафии
Что такое эпитафия? Слово это состоит из двух греческих: "эпи" - "на, над" и
"тафос" - "могила". Так в Древней Греции первоначально называлась надгробная речь,
а позже - надгробная надпись, часто в стихотворной форме.
В Керчи в церкви Иоанна Предтечи, ценнейшем памятнике архитектуры VIII
века, хранится не менее ценная коллекция античных надгробных камней, одна из самых
больших в мире. Наталья Сергеевна Белова, видный специалист по античной эпитафике,
в то время заведовавшая кафедрой латинского языка 1-го Ленинградского медицинского института, в 1974 году пригласила меня, студента-первокурсника этого института участвовать в Боспорской археологической экспедиции. Помню, как первый раз я вошел под прохладные своды церкви Иоанна Предтечи, а Наталья Сергеевна водила меня от одного камня к другому, читала и тут же переводила многочисленные эпитафии. И я решил, что рано или поздно, непременно, кроме медицины, займусь историей и попытаюсь как можно больше разузнать о том, о чем говорили античные эпитафии.
Именно тогда, 20 лет назад и зародился замысел этой книги.
Считается, что искусство эпитафии возникло в Древней Греции, и это действительно так. Однако своеобразными эпитафиями можно считать и многочисленные иероглифы, покрывавшие саркофаги древних египтян. Помимо религиозных погребальных текстов в них содержалась и некоторая информация о личности покойника.
Известны были эпитафии и в Древней Иудее. Библейский археолог Букоторф в качестве примера приводит следующие надписи на еврейских памятниках: "Этот камень я поставил в память уважаемого покойного Елиакима. Да даст ему Бог покой в Едеме между другими святыми земли. Аминь. Аминь. Села". Памятник одной девушки имеет такую надпись: "Этот памятник я поставил над святейшей, чистейшей, добродетельной и нравственной Ревеккой, дочерью святого раввина, левита Самуила, о которой все хорошо отзывались. Умерла она 8 декабря 135 года. Да покоится ее душа в Едемском саду".
В России эпитафии появились довольно поздно. Хронологически и стилистически надгробиям с эпитафиями предшествовали гладкие намогильные белокаменные плиты. Самое древнее захоронение под такой плитой было вскрыто в Московском Кремле в слое первой половины XIII
Известный знаток истории Петербурга М. И. Пыляев приводит интереснейшие стихотворные эпитафии на могилах знаменитых военачальников, государственных и церковных деятелей, поэтов XVIII-XIX веков, похороненных в Александро-Невской лавре. Так, на могиле прадеда А. С. Пушкина А. П. Ганнибала выбита следующая эпитафия:
"Зной Африки родил, хлад кровь его покоил, России он служил - путь к
вечности устроил".
На надгробных памятниках Лавры немало стихотворных эпитафий,
принадлежащих известным поэтам XVIII века И. И. Дмитриеву, Г. Р. Державину и даже императрице Екатерине II (на могиле адмирала Чичагова).
Но немало в Лавре встречается эпитафий, явно обнаруживающих невежество и малограмотность; большая их часть принадлежит умершему купечеству. Вот одна из таких эпитафий:
"Здесь лежит, любезные мои дети, мать ваша, которая на память вам
оставила последнее сие завещание: живите дружелюбно, притом помните и то, что
Ириной звали ее, в супружестве была за петербургским купцом Василием
Крапивиным 19 лет и 44 года, 10 месяцев и 16 дней; к несказанной моей и вашей печали, разлучилась с вами, оставя мир с вами и благословение".
Или другая:
"Под сим камнем, воздвигнутым петербургским 2-й гильдии купцом Николаем
Ивановичем Похотиным, погребено тело его, проведшаго жизнь в Петербурге безмятежно 42 года собственными трудами и без покрова мнимых приятелей во славу же Божию и трудов своих".
В числе эпитафий, невольно вызывающих улыбку, находим следующую:
"Пров Константинович, князь Волосский, граф Австрийский,
происходивший от рода греческого императора Иоанна Кантакузина, который царствовал в 1198 году, и праправнук бывшего в Валахии господарем в 1619 году Сербана Константиновича Кантакузина, родившегося в Трантавании (именно так, не Трансильвании!
– С. Р.) от Погоны Михаиловны, урожденной княгини Контакузиной в августе месяце, пребывший в службе при российском императорском дворе пажем и имевший наследственное право на орден Константиновича Св. Велик, (именно так, не Константина!
– С. Р.) и победоносца Георгия, умер 4 м. 1787 года в цвете молодых своих лет. От роду имел 16 л. 8 мес.". На одной могиле отца находим лаконичную надпись сына:
"Кого родил, тот сей и соорудил".
В своей книге "Перед восходом солнца" Михаил Зощенко, вспоминая жившего в
конце XVIII столетия в Петербурге библиотекаря Эрмитажа И. Ф. Лужкова, приводит свидетельства его современников, рассказывавших, что тот с необыкновенным рвением относился ко всяким похоронным делам и почти ежедневно присутствовал на отпевании совершенно незнакомых ему покойников, бесплатно рыл на кладбищах могилы для бедных, любил писать эпитафии и высек на надгробной плите одного своего родственника: