Танцевать, не умирая

Фридман Джон

МАТЬ. Помнишь, я рассказывала, как в детстве на меня наскочил грузовик? И все думали — я умру. Меня даже в больницу не отвезли. Никому и в голову не могло прийти, что я уцелею. На мне поставили крест. Врача вызвали, но меня просто отвезли домой и положили в постель.

ЕЛЕНА. От бабушки я слышала об этом происшествии несколько иначе.

МАТЬ. Бабушка? Что знала твоя бабушка? Её там не было. Они с дедушкой где-то там гуляли!.. А я осталась дома одна! Чтобы попадать под машины!

ЕЛЕНА. Она говорила: они тут же вернулись домой.

МАТЬ.

Естественно, она так говорила! Могло ли быть иначе?! Ей хотелось, чтобы ты так думала! Чтобы ни в коем случае не заподозрила её в том, что она была плохой матерью! А она была плохой матерью! Мы, дети, оставались без присмотра, предоставлены сами себе, как дикари. И играли в игру «Успей проскочить». Рискованная игра. Ей было до лампочки! Смысл игры заключался в том, чтобы найти в себе смелость прошмыгнуть перед самым носом несущегося автомобиля. Как можно ближе! Я держалась до последней секунды и сорвалась с места прямо перед самым капотом гузовика. А он взял и наехал на меня!

ЕЛЕНА. Бабушка говорила, что это был мотоцикл.

МАТЬ. А бабушка там была? Её там не было. А я там была. Гру-зо-вик. Я как сейчас помню карданный вал над собой с маслянными пятнами. И этот звук… стук моей головы об асфальт. Скрежет тормозов. Меня отвезли домой, положили в постель и прикрыли одеялом. И все соседи приходили прощаться со мной. Какими жалкими они выглядели! Я слышала как в смежной комнате плакали. Заходили ко мне один за другим. Пришибленные. Робкие. Будто им всем было неловко. Уморительная картина! До сих пор не понимаю, как я тогда со смеху не померла! Я обладала властью, какой не было у меня никогда в жизни! Они просто кормились с моих рук! Я лежала — умирала, а никто не мог ничего с этим поделать. Весь мир крутился вокруг меня одной. Они все шли и шли ко мне… И я была кладезем всех ответов! Никогда больше я не испытывала подобного наслаждения! (Пауза.) Когда я встала на ноги, мама повела меня на балет. Она сказала: «Давай отметим твоё второе рождение!» Я тогда впервые увидела балет. Я смотрела и не верила своим глазам: как это возможно, чтобы красота могла принимать такую форму — форму танца. Магическое чувство.

Пауза.

АЛЕКСАНДР. Полнейшая путаница! Разве любовь объяснима? Разве можно хотя бы что-то уяснить для себя? Постигнуть её смысл? Или просто понять, что же нас связывает? Какими узами? Тайна за семью печатями.

МАТЬ. Вот почему я отвела тебя на уроки балета. Я хотела, чтобы ты умела танцевать. Танец разделяет людей. Как пианино. Или латынь. Если умеешь играть на пианино — никогда не будешь одинокой в компании. В любой момент произведёшь впечатление. Или… со знанием латыни улетучивается неуверенность. Потому что ты знаешь одну из основ мировой цивилизации. Латынью пропитано всё. Знаешь латынь — знаешь всё. И танец из того же ряда… Не умеешь танцевать — ты кретин, бестолочь, чурбан, остолоп и дундук! Ты лишний, ты останешься без пары. Но если умеешь танцевать — никаких тебе забот! рот держи на замке. Латынь по боку! О пианино забудь. Пусть другие стучат по клавишам!.. А ты просто выбираешь самого красивого парня, и кружишься с ним в танце, пока он не потеряет голову. Он даже не поймёт, как ты её ему вскружила! Закон природы. Устройство мира.

АЛЕКСАНДР. Но

на этом процесс не прекращается. Нельзя выжать воду из камня. Но если внутри камня вода есть — она вытечет сама собой. Будь уверен. (Пауза.) Лена… Мне необходимо тебе сказать кое-что.

ЕЛЕНА оборачивается к нему.

О том, как я умер.

ЕЛЕНА. (Не отрывая от него взгляда.) Папа умел танцевать.

МАТЬ. Да, твой отец умел танцевать.

ЕЛЕНА. (Глядя на отца.) Каким замечательным он был танцором!

МАТЬ. Быть может, я потому за него и вышла!.. Не из-за того, что любила, а потому, что он замечательно танцевал.

ЕЛЕНА. Какой смысл разбираться в этом сейчас?

МАТЬ. Никакого. О чём я тебе и твержу постоянно: возможно — так, а возможно — эдак… Один из массы вариантов.

АЛЕКСАНДР. Я не умер так, как ты думаешь.

МАТЬ. Елена!

ЕЛЕНА спокойно оборачивается к матери.

Есть кое-что, о чём я хочу сказать тебе.

По сцене пробегает ветерок, и продолжает дуть мягко, но настойчиво во время всего последующего действия.

АЛЕКСАНДР. Я не покончил с собой.

МАТЬ. Когда нашли твоего отца мёртвым…

АЛЕКСАНДР. Говорили о самоубийстве… (Медленно опускается в кресло.)

МАТЬ. То есть, когда я нашла твоего отца мёртвым…

АЛЕКСАНДР. Так в рапорте и написали.

МАТЬ. То есть, когда я нашла твоего отца…

АЛЕКСАНДР. Кому он нужен, этот вонючий рапорт!..

МАТЬ. То есть, я хочу сказать, что когда я последний раз видела твоего отца…

АЛЕКСАНДР. Какое дело вонючей власти до того, как я умер!

МАТЬ. Он был не один. (Медленно опускается в другое кресло.)

АЛЕКСАНДР. Можно сказать, это счастье, что в причиной смерти названо самоубийство!

МАТЬ. Он был с незнакомой мне женщиной.

АЛЕКСАНДР. Твоя мама была вне себя.

МАТЬ. Я видела её впервые в жизни.

АЛЕКСАНДР. Она не ведала, что творила.

МАТЬ. Но меня она знала.

АЛЕКСАНДР. И то, что случилось — случилось так быстро, что никто не знает, что случилось.

МАТЬ. И она набросилась на меня, словно ждала моего прихода.

АЛЕКСАНДР. Так что пусть в официальных бумагах это проходит как самоубийство.

МАТЬ. Я не успела сообразить, что случилось.

АЛЕКСАНДР. Таким образом, никто не пострадает.

МАТЬ. Но это одна из тех ситуаций, когда кто-нибудь пострадает обязательно.

Перемена света: мы видим силуэты МАТЕРИ и АЛЕКСАНДРА. ЕЛЕНА делает несколькошагов к авансцене. Ветер продолжается.