Танцоры в конце времени
Шрифт:
– Полагаю, что именно смертность, - продолжила она, заставляет людей так беспокоиться. Наш мир более медлительный, вероятно, потому, что нас не подгоняет перспектива смерти. Все это, как я готова подтвердить первой, целиком вопрос вкуса. Вы выбрали вашу работу, ваш долг и свою смерть. Я выбрала удовольствие и бессмертие. Хотя, если бы я была на вашем месте, я, вероятно, сделала бы такое же решение.
– Вы - самая понимающая свекровь!
– воскликнула
– Да, действительно, - выдохнула Орхидея.
– Есть много, что мы могли бы сделать вместе, так же, как я уверена, и Джеггету, и мне будет не хватать Джерека.
Амелия снова стала суровой.
– Что ж, у нас будет немного времени сделать необходимые приготовления, если мы отправимся завтра…
– Завтра?
– спросил Джерек.
– Я надеялся…
– Лучше отправиться как можно быстрее, - сказала она ему.
– Конечно, если ты передумал и хочешь остаться со своими родителями и друзьями…
– Никогда. Я люблю тебя. Я последовал за тобой через весь мир и через все Время. Я пойду за тобой, куда бы ты не пошла, Амелия.
Лорд Джеггет сказал:
– Предлагаю немного прогуляться по пляжу, - он предложил руку Амелии, и после почти незаметного колебания она взяла ее. Железная Орхидея взяла за руку Джерека, и они пошли вдоль желтого берега, - красивая и счастливая семья, каких немало можно найти в истории.
Солнце начало садиться, когда Амелия остановилась и начала поворачивать кольцо власти.
– Я не могу сопротивляться последнему желанию, - извинилась она.
Желтый пляж превратился в белую аллею с зелеными оградами из фигурного железа, простирающуюся, казалось в бесконечность, скальный интерьер превратился в плавные зеленые холмы, маленькую площадку для гольфа. Она создала раскрашенный в красно-белую полосу - помост для оркестра, на котором небольшой оркестр, похожий на более огромный, созданный Герцогом Королев, начал играть Штрауса. Она помедлила повернула другое кольцо и появилась зеленая набережная с флагами и окрашенными в различные цвета лампами. Она сделала четыре кресла, появившихся на пляже пониже аллеи.
Наступили почти сумерки.
– Это прекрасно!
– сказала Железная Орхидея.
– Можно я сохраню это, как вы уйдете?
– Пусть это будет моим памятником, - сказала Амелия.
Они все начали подпевать мелодии вальса, Лорд Джеггет даже протанцевал несколько па, надвинув свою шляпу на один глаз, и все засмеялись. Они остановились, подойдя ближе к перилам набережной, смотря вдаль на
– Возможно, - сказал романтический Джерек.
– Мы сможем сделать что-нибудь похожее на это в Палеозое - не сразу, конечно, но когда мы будем большой семьей, чтобы построить это.
Она улыбнулась.
– По крайней мере, приятно об этом помечтать.
Железная Орхидея вздохнула.
– Твоего воображения будет сильно не хватать нам в Конце Времени. Но твое вдохновение останется с нами.
– Ты слишком льстишь мне.
– Я думаю, она права, - сказал Лорд Джеггет Канарии, произведя желтую сигарету.
– Ты не возражаешь, Амелия?
– Конечно нет.
Лорд Джеггет принялся курить, глядя вверх на бесконечную черноту неба, его черты снова будут бесстрастны и контролируемы, кончик его сигареты - крошечный мерцающий уголек в сгустившихся сумерках.
– Итак, вы отправляетесь завтра, - сказал Джеггет.
– Если это возможно.
– Определенно. И вы не боитесь? Вы довольны своим решением?
– Мы довольны, - ответил Джерек, за обоих, чтобы подбодрить ее.
– Я по настоящему развелась с Гарольдом, сказала она, - когда он не позволил мне вернуться с ним. А после того, как вы нас пожените, Лорд Джеггет, я не думаю, что буду чувствовать себя виноватой относительно любого из моих решений.
– Хорошо. А теперь… - Лорд Джеггет потянул свою жену от перил, сопровождая ее вдоль аллеи, оставив влюбленных одних.
– Становится немного холодно, - сказала она.
Джерек сделал для нее плащ и накинул на ее плечи.
– Этого хватит?
– Слишком роскошный, - она погладила мех, - но так как эта наша последняя ночь в Конце Времени, я думаю, что могу позволить себе некоторое удовольствие.
Он наклонился, поцеловал ее. Она нежно взяла его лицо в ладони.
– Будет столько необходимо узнать для нас вместе, Джерек. Я многому должна научить тебя. Но никогда, мой дорогой, не теряй свой веселый жизнерадостный характер. Он будет чудесным примером для наших детей и их детей тоже.
– О, Амелия! Как я могу потерять его, если это ты делаешь меня жизнерадостным. И я буду превосходным учеником. Ты должна снова объяснить мне все это, и я уверен, что пойму, в конце концов. Она была озадачена.
– Что я должна объяснить тебе, мой дорогой?
– Вину?
– сказал он.
Они поцеловались.