Танцовщица для небесного бога

Лакомка Ната

Когда по Тринаке разнеслась весть, что божественная апсара Урваши стала наставницей ученицы Джавохири, Хема разразилась проклятиями.

— Как же везет этой выскочке! — горячилась она, притоптывая так, что браслеты оглушительно звенели. — Теперь она получила в наставницы самую лучшую танцовщицу, хотя ничего особенного из себя не представляет! За что ей такая удача? Правда, Анджали? Что ты молчишь?

Анджали и в самом деле замолчала, уставившись куда-то в сторону невидящим взглядом. Вопрос Хемы вернул ее на землю:

—

Почему она выбрала Джавохири? Ведь ей понравился и твой танец на барабане, и бахаи?

— Уверена, что госпожа Урваши сделает из Джавохири великолепную танцовщицу, — сказала Анджали.

— Ты спокойная, как луна, — обиделась Хема. — Неужели тебя это ничуть не трогает?

— Для меня важен только мой арангетрам, — уклончиво ответила ей подруга.

На самом деле, покровительство старшей апсары ее сопернице не доказывало, что дайвики Урваши по каким-то причинам желает провала Анджали, но и это было неспроста.

После памятного танца на кинжалах, гандхарвы ходили за Анджали толпами — глазели, указывали пальцами, умоляли выбрать их на сваямваре, некоторые и грозились. Раньше Анджали надавала бы пощечин наглецам, но Сахаджанья запретила ей поднимать руку на мужчин. Кто знает — может, среди особо настойчивых были сторонники других танцовщиц, которые только и ждали, чтобы соперница нарушила закон и была наказана. Сидением в яме, а то и изгнанием. Больше всего наставницу радовало то, что Анджали взялась за ум и не совершала безумств — не сбегала по ночам, не дерзила с учителями, не расспрашивала о черном запретном танце…

Последний месяц перед выступлением Анджали тренировалась, как одержимая. Несколько раз наставница Сахаджанья вынуждена была останавливать ее:

— Не навреди! — внушала она. — Много тренировок — тоже нехорошо. Танец должен быть свежим, как цветок. Перестараешься, и цветок увянет прежде времени.

Были готовы два наряда. Первый для приветствия — простое сари из льна, второй — для главного танца. Для него со складов школы выдали двадцать локтей драгоценного красного шелка. Танцовщица должна была сама сшить костюм к выступлению, не привлекая к этому портних.

Времени на пошив оставалось мало, и Анджали все вечера просиживала за вышивкой и шитьем, пришивая по краю коротких штанишек, заложенных глубокими складками, золотую ленту.

Каждые три дня наставница Сахаджанья летала в Джаналоку, чтобы помолиться за успех ученицы. Анджали тоже хотела с ней, но после встречи с таинственным брахманом Сахаджанья запретила девушке покидать рощу апсар.

— Если на тебя объявили охоту, — резко сказала Сахаджанья после очередных просьб Анджали взять ее с собой в храм, — глупо гулять по охотничьим угодьям. Лучше удели больше внимания алариппе — приветствию цветами. Провалишь ее, и остальные танцы на арангетраме не понадобятся.

И Анджали снова и снова отрабатывала основные позы и движения. Алариппа короткая — лишь сто

восемьдесят ударов, которые отсчитывает барабанщик. Но за это время надо показать все, на что способна танцовщица — продемонстрировать силу, изящество и знание материала. Алариппа — это приветствие зрителю. Танцовщица словно подносит им цветы, благодарит, что они посетили ее выступление.

Анджали учила приветствие цветами и другие танцы из шести обязательных, что должны были представляться зрителям.

После алариппы следовал танец ветра, когда одна и та же музыкальная фраза повторялась с незначительными вариациями, но темп постоянно убыстрялся. Затем танцовщица должна была показать артистические способности, изобразив возношение молитвы избранному божеству. В танце-молитве основное внимание уделялось красноречивым движениям глаз и бровей, умением при помощи жестов передавать содержание гимна. После перерыва для смены костюма следовала самая сложная часть арангетрама — танец ожидания возлюбленного.

— Это самый длинный танец, — говорила наставница Сахаджанья, поучая Анджали. — Ты должна выдержать его не сбившись с темпа и не потеряв дыханья, а танец должен быть быстрым. Очень быстрым, и очень жгучим, как перец.[1] Этим танцем ты должна привлечь всех мужчин, для каждого предстать мечтой, единственной возлюбленной, идеалом. От того, как ты исполнишь танец ожидания, будет зависеть твоя слава, как апсары. Отлично исполненный танец ожидания многим помог найти могущественных покровителей.

Но танец ожидания не заканчивал выступление.

Далее следовал танец-стихотворение, самый медленный и изящный, во время которого танцовщица рассказывала о подвигах божества, которому посвящался арангетрам, а потом танец ног — заключительная и самая быстрая часть выступления, когда апсара должна была показать, что ничуть не устала и полна сил, чтобы продолжить служение.

День арангетрама наступил быстрее, чем Анджали ожидала — время пролетело, как одно мгновение. Но танец был готов, все шесть частей заучены и повторены тысячу раз, и оставалось лишь молиться и надеяться на собственное мастерство.

Последнюю неделю перед выступлением Сахаджанья совсем перестала спать. Она похудела и осунулась, и каждое утро начинала с молитвы и благословения ученицы, заботясь о каждом ее шаге — чтобы не заболела, чтобы не поранилась, чтобы кожу не опалило солнцем.

— На тебя возложили тяжкий груз, — сказала Сахаджанья в один из последних дней, — никогда еще апсара не получала арангетрам задолго до сваямвары. У тебя будут два года, пока ты сможешь радовать танцем и избежишь домогательств мужчин. Беременность — это потеря времени, утрата мастерства, а ты счастливо лишена этого. Постарайся использовать данные тебе года с умом и найди подходящего мужа. Выбери этого гандхарва, что ходит чаще всех — Коилхарну. По-моему, он очень влюблен в тебя.