Танцовщица
Шрифт:
— Как же так-то? — растерянно прошептала Катя. Холодный безразличный голос Максима никого бы не обманул, девушка понимала, насколько ему тяжело говорить о смерти единственного друга. — Макс, какой ужас…
— Ну, все, все, — заторопился он. — В общем, приходи. Запомнила, когда?
— Да. Может, там надо чего?
— Вроде нет. К Татьяне уже все родственники приехали, ей и так помогают и с детьми и с похоронами. Ну, все, пока.
Катя сидела и молча плакала. Валера не был ей таким уж хорошим другом. Она дружила скорее с Татьяной. Но эта семья много значила для нее.
Внезапно живот скрутило. Тянущая боль заставила согнуться пополам. Катя легла на диван, вытянула ноги.
— Павлик! — крикнула она, — принеси маме водички!
— Нет! — ответил сын, играя на кухне в компьютер. — У меня же тут машинки! — и продолжил увлеченно гонять по виртуальной трассе. Катя всхлипнула. Она живо припомнила, как сама точно так же не вышла к матери, когда у той была отслойка плаценты. Вот тебе и бумеранг, подумалось ей. Она лежала, осторожно дыша и потирая низ живота. Крови не было, боль уходила. Обошлось. Но мысли в голове крутились самые мрачные. Лицо Валеры стояло перед глазами, вспоминался его веселый смех и задорные песни.
— Вот за что мне судьба мстит, я понимаю, — прошептала Катя в потолок. — Я и матери успела насолить, и отчиму, и другим людям. А вот за что судьба мстит твоей Татьяне и детям, можешь сказать? Вот как она теперь одна с четырьмя детьми? Впрочем, Татьяна сильная, куда сильнее меня. Не сомневаюсь, что она справится. А я уеду из города. Больше мне тут нечего делать. Павлик! — крикнула она строго. — Кому сказала, иди сюда! — она поняла, что больше не выдержит одна. Сын прибежал, удивленно глядя на мать. — Сынок, мне плохо, принеси, пожалуйста, водички!
Сын побежал на кухню, зажурчала вода. Прибежал с огромной кружкой.
— А почему тебе плохо? Ты заболела? — испуганно спросил он.
— Немного. Вот, сейчас попила водички, и стало легче. — Она отдала ему кружку.
— Я тогда еще принесу! — метнулся на кухню сын. Катя грустно улыбнулась. Вот и старость пришла, хорошо, что есть кому подать стакан воды. Все-таки иногда дети — это неплохо, наверное.
На следующий день она вышла на работу только для того, чтобы написать заявление. Начальник хмуро посмотрел на нее, снова пытался заставить ее работать хотя бы еще две недели. Но Катя показала ему опухшие ноги и сказала, что в таком случае она уйдет на больничный на все две недели. Нехитрые подсчеты сподвигли начальника подписать заявление сразу же.
— Я думала, ты еще поработаешь, — удивлялась Лера, когда Катя угощала всех тортиком за декрет. — Все же нормально было. По тебе вообще не видно, что у тебя восьмой месяц уже!
— Не видно, зато чувствуется очень хорошо, — усмехнулась Катя. Она не торопилась домой. Там ее ждало одиночество
— Да, так бывает, — авторитетно сказала Лена, — мне тоже говорили, что я хорошо выгляжу во время беременности, а я постоянно спать хотела.
— Вот и я думаю, что больше не могу работать нормально. Зачем свое здоровье гробить? — вздохнула Катя.
— Ты хоть приходи в гости, — предложил Костик. — Потом из роддома тебя встретим, если что.
— Да нет, я не тут решила рожать. Послезавтра уезжаем, уже вещи собрали. Все-таки тут такие зимы, с малышом не погуляешь. Мне рожать в октябре, как раз морозы пойдут.
— Правильно! — согласилась Лена. — Я тут рожала, в зиму. Гуляли только на застекленном балконе, нормально?
— Жаль, что уезжаешь, — вздохнула Лера. — С тобой весело. А кого возьмут на твое место, неизвестно. Попадется какая-нибудь грымза, никакого житья не будет.
— Не думай о плохом, — улыбнулась Катя, похлопав подругу по плечу. Удивилась про себя — это у нее сердце разрывается от боли из-за Валерки, Александра и ребенка, но никто об этом не знает, а она еще и утешает кого-то.
Вечером пришлось звонить Татьяне. Та долго не отвечала. Наконец, сняла трубку.
— Тань, привет, — быстро затараторила Катя. — Не буду спрашивать как дела, я все знаю.
— Да уж, спасибо, — грустно усмехнулась Татьяна. — Не спрашивай. Хотя я уже как-то смирилась. Тут столько дел навалилось!
— Тебе там есть, кому помочь? Деньги, вещи, что-то надо?
— Нет, спасибо, тут мама приехала, нормально управляемся. Да и свекровь тоже тут. Я так никогда не отдыхала, не поверишь!
— Они детей, наверное, все время на руках таскают? Разбалуют, что потом будешь делать?
— Отучать буду, что еще. Моя мама не уедет пока. Мне надо на работу выходить, сама понимаешь, надо искать няню, так что думаю, мама поживет тут еще пару месяцев, пока все не устаканится.
— На работу? Не рано? Малышам полгода всего.
— Ну а куда деваться, — вздохнула Татьяна, — выбора-то особого нет. Мы с Валеркой все накопления на новую машину потратили, на отпуск да на вещи. Так что возвращаюсь на работу, уже заявление написала. Со следующего понедельника выхожу.
— Офигеть. Не сомневаюсь, что ты справишься. Кстати, я ведь по делу звоню. Ты извини, я не приду на похороны, не могу.
— Да? А что случилось? — заволновалась Татьяна.
— Понимаешь, я беременна…
— Да ты что! — искренне обрадовалась Татьяна. — Ну, хоть одна хорошая новость за последнее время! Поздравляю.
— Спасибо.
— А от кого хоть, скажешь? Тот самый парень с танцев? И молчит ведь, скрытная какая!
— Да я боялась просто, вдруг что случиться. Я никому не говорила, на работе только знали.
— Ты обязательно должна ко мне прийти и все рассказать! Как сможешь, конечно.
— Обязательно! Но у меня сложная беременность, волноваться нельзя, а то сразу живот схватывает. И так больно становится! Я боюсь, что мне на похоронах плохо станет, — скомкано говорила Катя. Ей было ужасно неудобно говорить о своих недомоганиях Татьяне, у которой проблем было в разы больше.