Танцуй или смирись
Шрифт:
Она как полководец, взяла пехотинца и сделала из него сержанта.
Сначала я даже не понял, что происходит, просто она приходила, убиралась, готовила есть, садилась за книгу
И где-то на одной из них, выяснилось, что я хочу вернуться в хирургию. Её отец держал для меня место по просьбе моей матери. И несмотря на то, что я всем и вся был должен, взять в руки скальпель была великая радость.
Смотрю как Тоня прощается с последними гостями и иду к дивану. Сажусь и наигранно расслабляюсь, хотя сердце стучит гулко, а нервы натянуты, как струна.
Значит, она решила, что должна вмешиваться во все аспекты моей жизни?
Удивительным образом только на жизнь Маши я влиял в полной мере, остальные же женщины влияли на мою. Неплохо влияли, но счастья не приносили.
Вечно всем должный, вечно ото всех зависимый.
Тоня распускает темный каскад волосы и взяв мартини со подноса официанта идет к темному коричневому креслу рядом с моим. Садится и закидывает ноги на пуфик. Протяжно вздыхает, удовлетворённо наблюдая за
– Как же я рада, что они все ушли.
Смотрю, как один из официантов, подрабатывающих студентов медиков, прячет улыбку, кивает мне и уносит грязные бокалы.
Мне, неожиданным образом, понравилось, пусть не учить, а направлять молодых парней и девчонок из медицинского в своих знаниях, как когда-то мой учитель направлял меня. Не давил, а заражал любовью к науке и медицине.
Долго смотрю на Тоню и пытаюсь понять, зачем ей я. Ведь знает, что люблю не ее. Трахаясь механически всегда закрыл глаза, представляя другую.
Сказать, что я прямо-таки перспективный? Да, нет. Теперь штатный хирург областной больницы и заведующий трансплантологией.
Это конечно успех, но без звезд с небес.
А еще она знает про измены. И про то, чем я занимался с Машей в туалете, она тоже знает.
Пьет мартини медленно, смакует, прикрывая глаза от удовольствия.
– Сколько раз звонила Маша? – без предисловий начинаю разговор, который может привести к краху, так хорошо выстроенной ей жизнь.
Думай, что отвечаешь.
Конец ознакомительного фрагмента.