Танцуй или смирись
Шрифт:
– Мне там один чувак нужен, а номер его нигде не взять.
– И как ты узнал, что он там будет? – подозрительно интересуюсь. Не то, чтобы мне важно знать. Просто любопытно не зря ли мне придется наряжаться.
– Ну, так эта телка и сказала. Она восхвалялась моим талантом режиссера и по"хвасталась, что Диксон будет в Питере проездом и появится у нее стопудово. Давай, я по дороге тебе расскажу.
– Все равно не могу понять, зачем тебе я?
– Твое милое личико и острый ум мне там пригодятся.
Он смотрел как тот самый кот из мультфильма «Шрек» и протягивал руку.
Олег не был плохим, иногда вообще замечательным, если бы не постоянное желание уйти из реальности с помощью секса, кокса и алкоголя.
У многих людей искусства, да и вообще людей, появляются зависимости, с помощью которых они ограждают себя о дикого, реального мира.
Моя зависимость «Стас», вернее теперь лишь воспоминания о нем. И в них я погружалась почти ежедневно, когда не была занята или репетировала.
– Это последний раз, – нехотя соглашаюсь я и тут же попадаю в крепкие объятия Олега.
Смеюсь над очередным ребячеством, стараясь выкинуть из головы что недавно точно так же сжимал меня любимый. Сжимал так, словно не было трех лет разлуки и предательства, словно он вернулся любить меня с новой, еще более разрушительной силой.
Такси, ночной Питер, разводные мосты и вот мы в номере и я сразу отправляюсь в душ.
Одежду-то скинула, только вот в кабину войти не решаюсь. Стою, смотрю, реву.
После секса со Стасом мыться не хочется, хочется оставить его запах на себе навсегда. Жить с ним, спать с ним, чтобы еще хоть ненадолго, а лучше навсегда ощутить себя его частью. Его единственной любовью.
Холодок по телу вызывает мурашки и я мотая головой, решительно захожу в кабину и выкручиваю краны на полную. Почти обжигаю себя струями воды и начинаю, сотрясаясь в рыданиях тереть себя мочалкой. Сдираю вместе со слоями краски, запах и сущность Стаса.
– Маш, ты скоро?
– Иду, – кричу и всхлипнув последний раз, выхожу из душа.
Из зеркала смотрит девушка с несколько опухшим лицом, на котором как мазками художника выделяются три пятна: два синих глаза и опухшие искусанные в кровь губы.
Сколько можно упиваться воспоминаниями? Может быть действительно пора идти дальше. Если встреча со Стасом это судьбоносный знак, то и не знаю.
Он женится, а у меня своя жизнь. Я сделаю все, чтобы в ней не было места мыслям, о не раз предавшим меня мужчине.
В машине Олег, несмотря на уговор, что мы больше не вместе, держался непозволительно близко, а рука так и норовила накрыть мою коленку.
С этого все и началось полгода назад, с машины и коленки.
Я тогда в очередной раз рыдала у него не плече о том, как мне тяжело живется.
Сначала коленка, потом губы и вот он уже пьет мои слезы вместе со мной.
Поцелуй долгий, не принес ничего кроме стыда и чувства вины. Но надо отдать должное Олегу, он не сдавался. Очень тонко и деликатно подводил меня к постели, а потом также долго и деликатно любил. Правда, все бестолку.
– Знаешь, – сказал он тогда, отдышавшись, после своего оргазма. – Не будь я взрослым и самоуверенным мужиком, ты бы меня лишили самого ценного.
Чувства собственного достоинства я не лишила его и на третий раз, он вполне себе подтверждал его с другими.
Мы подъезжаем к лофту. Пять этажей, мансарда и должно быть шикарный вид на город.
В коридоре консьерж.
Он без проблем нас пропускает и пока мы едем наверх в зеркальном лифте неспешно обсуждая выступление, и я невольно вспоминаю лифт в больнице.
Именно тогда я уже понимала, что Стас стал заразой, которую не вытравишь просто так. Тут даже облучение его безразличием не помогло.
Ничего не меняется.
Мы выходим из лифта, и нас уже встречает высокая темноволосая женщина с серьгами-кольцами и густым макияжем на лице. А вот наряд у нее шикарный: платье бордового цвета, слегка приспущенное в плечах, жемчужное колье и я… бедная замухрышка. На мне купленная когда-то Стасом блузка под цвет глаз и черная юбка стрейч почти до пола.
– О! Это сам Афанасьев Олег, – провозгласила она громко, привлекая внимания гостей за ее спиной, и его личное вдохновение! – Можно не так пафосно? – Добро пожаловать!
Её улыбка растянулась неестественно широко, а затем она обернулась к людям, среди которых она казалась неестественно яркой, громкой, пафосной.
Но и это все отошло на второй или даже десятый план, когда я расслышала ее фразу и поняла на кого она смотрит. Это разверзло подо мной землю, и вызвало желание прыгнуть туда, потому что преисподняя была теперь и здесь.
– Стас, милый! Подойди, познакомься.
Глава 3. Стас
Есть моменты, когда время замирает. Дыхание останавливается и чувствуешь, что впал в литургический сон. Умер на мгновение. На такое долгое-долгое мгновение.
Лица, праздничные наряды, звон бокалов. Смех. Все замерло, когда вошла в квартиру вместе с Афанасьевым она.
А после голоса Антонины я слышу треск стекла и не понимаю, откуда он. И не хочу понимать. Потому что не могу оторвать глаз от в миг раскрасневшегося лица, больших глаз, шелковистых волос и чужой руки, что так по хозяйски сжимает ее талию.