Танцуй к приключениям
Шрифт:
Мыза Лагеди находилась в получасе езды от города. По мере приближения к усадьбе мандраж начинал усиливаться. Если по началу машина следовала по пустынной дороге, где не было ни намека на человеческую душу, где свет от фар разрезал мрачную темноту, а ветви деревьев, склонившись над дорогой и нависая над путниками, создавали зеленый коридор, то, уже подъезжая к мызе, от состояния единения с природой не осталось и следа. На протяжении километра вдоль дороги были брошены десятки машин, толпами следовали ко входу разодетые в изумительные платья женщины и в строгие костюмы мужчины. При виде моей машины люди заинтересовано начинали заглядывать внутрь, словно я важная персона.
«Может помахать? Жаклин, ты ведь не королева, чтобы махать своим подданым! Веди себя естественно!»
Машина подъехала к въездной арке, освещенной лампами с искуственным огнем с обеих сторон, и остановилась напротив березовой аллеи, ведущей к парадному входу в поражающее своим величием здание. Историческая мыза, пропитаная духом средневековья, как никакое другое место лучше всего подходило для мероприятия такой тематики.
Дверь автомобиля открыл лакей и я вышла на ковровую дорожку. Мне предстояло пройти по ней от самой арки по аллее, ведущей ко входу. По обеим сторонам аллеи за березами мелькали группы людей: парни в смокингах, девушки в коктейльных платьях – они стояли небольшими кампаниями и перешептывались, показывая на вновь подъезжающие автомобили, однако на дорожку не выходили, всё время находясь исключительно на траве. Всё это напоминало встречу высокопоставленных представителей страны или же собрание звезд на кинопремьере. Признаться, я была очарована и польщена. Передо мной прошла девушка в белом платье в таком же придурковатом стиле, что и мне предлагалось надеть. Толпа оживилась, послышались смешки и присвистывания. Всё было бы хорошо, если бы я не знала, что это всего лишь издевательское внимание, глумление и насмехание. Я немного отступила назад, хотелось развернуться и убежать, скрываясь от посторонних глаз. Слишком много красок, людей и внимания – всё это кружило голову, а тягота осознания, что ты здесь лишь в качестве развлечения, вызывала приступ жалости к самой себе.
Но отступать было уже некуда; выдохнув, я вспомнила вчерашнюю себя, любящую и принимающую, и, гордо подняв голову, ступила по ковровой дорожке. Люди заинтересовано стали глазеть на меня и тыкать друг в друга пальцами, призывая обратить внимание.
Платье, что мы с Лизой выбрали, стелилось по дорожке, переливаясь темно-синими оттенками, от кобальта до ультрамарина, открытые плечи выгодно подчеркивали длинную шею и немного выступающие ключицы, а корсет, свободно обтянутый атласной тканью, придавал моему силуэту стать и пару сантиметров гордости.
Я чувствовала на себе взгляды десятков людей, но эти взгляды были не такими как прежде, они отличались от тех, что сопровождали дефилирование предыдущей девушки. Эта разница была ощутима на физическом уровне; молодые люди жадно скользили взглядом по моему силуэту, девушки, кто открыто восторгался, кто демонстративно отворачивал нос, словно я их волновала меньше всего, хотя краем глаза всё же подсматривали за происходящим. Это небольшое дефилирование придало мне сил и уверенности в себе – самое сложное предстояло впереди.
Пройдя по аллее, я ступила на брусчатку перед парадной дверью мызы. Бегло окинув здание взглядом, я на секунду ощутила себя придворной дамой 18-го века, приезжающую в ночи на карете на бал. Наверное, они также нервничали перед своим первым выходом в свет. Набравшись смелости, я шагнула внутрь и очутилась в огромном пустом холле. После шумной улицы, здесь царила невыносимая тишина, лишь приглушенная музыка доносилась из закрытых дверей. Ни души вокруг, только вазоны с пионами расставлены таким образом, словно направляя входящего в сторону дверей, откуда слышалась музыка. Я неуверено пошла в ту сторону; на пол пути, одна из дверей широко
– Я так рад тебя видеть! – произнес он, раскидывая руки для объятий. Я слегка посторонилась, давая понять, что не настроена на столь тесный контакт. Глеб понял это и, как ни в чем не бывало, опустил руки.
– Пойдем, сейчас следующая зайдет.
Глеб взял в свою огромную ручищу мою ручку и потянул внутрь, я обернулась и в последний момент увидела заходящую в холл даму – это была та самая девушка, Мила, разговор которой я случайно подслушала в злополучный день у Глеба на празднике.
Дверь за нами захлопнулась и мы очутились в шикарном бальном зале 18-го века. Бело-золотой свод взмывался вверх, поражая своим величием и красотой; украшенный замысловатыми узорами и сверкающий, словно множество алмазов рассыпанных по всему периметру, он завораживал и уносил меня в другую эпоху. Белые колонны тянулись снизу вверх, разделяя пронстранства на несколько зон: танцевальную в середине, зону для столов с закусками по бокам и музыкальную вдоль одной из стен, где уже стояли музыкальные инструменты. Танцевальная зона была самой большой, и располагалась на несколько ступеней ниже остальных; там практически не было людей. Все гости, что уже находились в зале, толпились по бокам у столов с закусками.
Глеб неспеша повел меня под руку в глубь толпы. Мягкие ковры, белоснежные скатерти, медные подсвечники, хрустальные люстры и доминирующий золотой цвет – вся эта красота проносилась перед моими глазами. Молодые люди в смокингах стояли под руку со своими спутницами, негромким голосом беседуя с другими парами. Невозможно было не проникнуться атмосферой, не принадлежать этому месту и событию, как части чего-то торжественного и даже, в какой-то степени, помпезного. Глеб мягко и уверенно проходил мимо знакомых и с улыбкой на лице наклонял голову в качестве приветствия. Ему отвечали тем же. Спутницы улыбались и приветствовали меня, а я их. Словно мы все были братьями и сестрами, которые безмерно любят друг друга.
Я взглянула на Глеба – неожиданно он показался мне достаточно милым, с хорошими манерами, приятным тембром голоса и так сильно ухаживающим за мной. Нет, я не почувствовала к нему симпатии, как к мужчине, скорее, как к другу. Он напоминал мне плюшевого мишку, такого мягкого, что можно было уткнуться носом в него и согреться теплом.
Мы подошли к столику с напитками и мой спутник осведомился, что я буду пить. Виски, коньяк, мартини, джин, ром – только крепкие напитки.
– Разве не предполагается на банкетах шампанское для дам? – Я словно становилась единым целым с этим мероприятием, так что даже моя речь изменилась.
– Ну разумеется.
Молоденький официант подошел ко мне с подносом, на котором стоял всего один бокал.Поблагодарив юношу, я заметила приближающуюся к нам пару. Девушка лет 35-и была одета в кремового цвета платье с открытыми плечами и ярко выраженной зоной декольте. На плечах у неё висела накидка, которой она прикрывала обнаженную грудь, словно смущаясь и извиняясь за свой откровенный наряд. Я узнала её – это была Настасья, мы познакомились всё там же – на празднике у Глеба. Она широко улыбалась и кивала головой, проходя сквозь толпу и держа своего спутника, уже немолодого человека, под руку. Мужчина, 45-и лет, невысокого роста, темноволосый и хорошо сложеный. Он гордо вел Настасью, демонстратируя её, как экспонат.