Танцуй, пока можешь
Шрифт:
Закрыв глаза, я обняла его за шею, притянула к себе и начала целовать. Прошло совсем немного времени, прежде чем в нем снова проснулась страсть.
Когда Александр заговорил, его голос был хриплым от волнения.
– Ты думаешь, мы можем попробовать еще раз?
Я кивнула, и в тот же миг у меня перехватило дыхание, потому что губы Александра коснулись моей груди. Я вытянулась на кровати и всем телом прижалась к нему. Мне было так страшно, что я закрыла глаза, позволяя ему устранить последнюю преграду, разделяющую нас. Он начал осторожно ласкать меня пальцами, я невольно застонала. Никогда прежде мне не доводилось испытывать ничего подобного.
– С тобой все в порядке? – обеспокоенно прошептал он.
Я кивнула. И вскоре действительно все стало по-другому. Наши тела начали двигаться в унисон, меня переполняло незнакомое, почти непереносимое блаженство. Он приподнял руками мои бедра, стараясь как можно глубже погрузиться в меня. Я обвила его ногами, и Александр стал двигаться все быстрее и быстрее, до тех пор пока его учащенное дыхание не перешло в последний, долгий стон, а тело не обмякло, всей тяжестью придавив меня к кровати.
Мои руки сжимали Александра, как бы пытаясь унять бьющую его дрожь. Наши тела были влажными и липкими от пота, я чувствовала, как учащенно бьется его сердце, но хотела, чтобы он не отстранялся и оставался во мне как можно дольше. Когда же Александр снова поцеловал меня, я ощутила на его щеках соленую влагу и поняла, что он плачет.
Постепенно наши объятия разжались, и Александр вытянулся рядом. Мне вдруг показалось, что что-то не так, стало страшно. Вдруг он сожалеет о происшедшем между нами? Ведь я так легко и беспрекословно отдалась ему. Что, если он презирает меня за это? Глядя на него, сидящего теперь на краешке кровати, я несколько раз тщетно пыталась заговорить, но, казалось, страх отнял у меня дар речи.
– Не могу выразить, как я благодарен тебе, Элизабет! – прошептал наконец Александр. – Я готов ради тебя на все! – Он повернулся ко мне. – Ты так необыкновенно красива, Элизабет. А то, что ты мне сейчас подарила, это… Скажи, что я могу для тебя сделать?!
Я закрыла глаза, с трудом сдержав вздох облегчения, и протянула к нему руки:
– Просто будь со мной. Все, что тебе надо делать, – это просто быть рядом.
– Но я же знаю, что могу дать тебе больше, – продолжал настаивать Александр. – Я в этом уверен! Просто подскажи, что мне нужно делать.
– Я не знаю.
Глаза Александра впились в мои, и я увидела в них сомнение.
– Можно, я попробую? – наконец спросил он.
Я кивнула, и его руки начали гладить мое тело. Когда его пальцы вновь оказались у меня между ног, я поняла, чего именно жаждала все это время. Своей рукой я направила их туда, куда мне хотелось, и испытала нечто настолько восхитительное, что даже не буду пытаться это описать.
Я ненадолго заснула, а когда проснулась, увидела, что пальцы Александра нежно гладят мои соски. У него было странное, задумчиво-недоуменное выражение лица, как будто он никак не мог понять, что же все-таки происходит с моим телом. Почувствовав, что я наблюдаю за ним, он улыбнулся и прошептал:
– Давай снова займемся любовью.
Позднее, принеся снизу чай и бутерброды, я тщетно пыталась сделать рассерженный вид, выговаривая
– Не надо так неубедительно хмуриться, Элизабет, – говорил он, сидя на кровати и с жадностью поедая бутерброд с индюшатиной. – Я же знаю, что ты была очень рада увидеть меня. Разве не так?
Я преувеличенно небрежно пожала плечами:
– В некотором роде.
– В некотором роде?! – чуть не подавился Александр. – Тогда мне страшно даже подумать, и каком состоянии я был бы сейчас, окажись твоя радость полной! И перестань, пожалуйста, туда смотреть. Ты же прекрасно знаешь, как это на меня действует!
– Никуда я не смотрю, – возмутилась я. – А теперь ответь мне на такой вопрос: как насчет твоих родителей. Что они думают о том, где ты сейчас находишься?
Александр небрежно пожал плечами:
– В Лондоне.
– И чем же ты занимаешься в этом замечательном городе?
– По крайней мере не тем, что сплю с младшей кастеляншей Фокстона. Уж на этот счет можешь быть спокойна!
Улыбка сбежала с моего лица.
– Не говори так. Пожалуйста, не надо!
– Извини Я сказал дома, что еду на какое-то шоу еще с несколькими ребятами.
– Так значит, ты приехал только на один день?! – Пытаясь скрыть свое отчаяние, не дать ему прорваться наружу, я совершенно бессознательно поднесла руку к груди. Казалось, сердце просто не выдержит этого потрясения.
Даже не глядя на меня, Александр мгновенно почувствовал мое состояние. Он подошел и опустился рядом на колени.
– Я не уеду сегодня, Элизабет. Я просто не могу от тебя уехать.
Он был так отважен и в то же время так юн! О Господи, что же с нами будет?
Двумя днями позже мы решили наконец куда-нибудь выбраться и отправились на утренний спектакль. «Счастливые дни» Беккета – пьеса, мягко говоря, жутковатая, но даже на ней мы ухитрились хохотать до слез. Особенно нас веселило, что Винни, зарытая по пояс в землю, коротает время, полируя ногти и перебирая содержимое сумочки.
В течение всего спектакля Александр держал мою руку, время от времени наклоняясь, чтобы поцеловать меня. Точно так же он делал, думая, что я сплю. Я тоже не удержалась и поцеловала его, когда он спал. Во сне Александр казался особенно юным и уязвимым. Ведь несмотря на показную уверенность в себе, он, как и я, боялся всего, что могло разрушить наше счастье. Казалось, временами он не верил, что все это происходит с нами наяву. Тогда он подолгу смотрел на меня и умолял сказать, как я его люблю. Я смеялась и говорила всякие романтические глупости до тех пор, пока он не начинал смеяться тоже.
После спектакля мы решили не возвращаться сразу в гостиницу, а посидеть в каком-нибудь шумном ресторанчике в районе Ковент-Гардена. Мы уже почти дошли до рынка, когда случилось нечто ужасное: Александр заметил миссис Дженкинс, шедшую нам навстречу под руку с мужем. Быстро втолкнув меня в ближайший дверной проем и закрыв собой, он прижал мою голову к своей груди.
Миссис Дженкинс проплыла мимо, даже не взглянув в нашу сторону, но мы еще долго стояли не шевелясь, оцепенев от страха разоблачения. Немного придя в себя, мы посмотрели друг на друга. В тот момент мы подумали об одном и том же – это только начало. В нашей уединенной маленькой комнатке на Бейсуотер было легко убеждать себя в том, как мужественно мы будем противостоять миру. В реальной жизни все оказалось гораздо сложнее.