Танцуй со мной
Шрифт:
Алексис побагровела. Она знала, что должна отнять руки, если хочет отказать ему, но не сделала этого.
— Я тебе не верю, — сказала она с робкой надеждой.
Майкл коротко рассмеялся.
— Наверно, я не должен тебя винить. Я сходил с ума от желания, но знал, что тебе это даже невдомек. Временами ты была как… как школьница из хорошей семьи. Ты будто и не подозревала о существовании секса.
— Ох, — сказала Алексис изменившимся голосом и благоразумно отняла руки.
Он их отпустил без возражений и уставился в окно
— Только… только я не школьник, Алексис. Иногда казалось, что ты хочешь меня, а потом будто не понимала, какие сигналы подаешь. Помнишь первую ночь в Испании? Ты заснула на моем плече, взяв с меня слою не уходить. Не будь ты такой невинной, я разнес бы весь этот замок.
— О Боже. Я не думала… — Она смотрела на него с раскаянием. — Извини.
Он повернулся с тенью улыбки на лице.
— Тренировка самоконтроля, даже полезно. А еще ты много рассказывала о себе. Кроме ошибочного представления обо мне, у тебя имелся целый набор безумных мыслей о себе самой. Я понял, что нужно время. Ухаживание, наверно. Я никогда ни за кем не ухаживал, я не знал правил поведения с такими людьми, как ты. А времени у нас не было совсем, с этим Фредовым фестивалем. И я все испортил.
Алексис подошла к дивану и села. Она чувствовала себя очень странно.
— Зачем ты говоришь все это? — наконец осторожно спросила она.
— Милая… в тот последний день… ты испугалась меня. Когда велела мне уходить. Не отрицай. — У Майкла бьи изможденный вид. Он отвернулся к окну и сунул руки в карманы.
Алексис решила, что здесь поможет только правда.
— Да. Но на то были причины. Ты же так на меня разозлился. Казалось, ты меня ненавидел. И это в завершение того ужасного дня…
— Потому что к нам заявился мужчина, которого ты любила, — горько сказал он.
— Нет! — закричала Алексис. — Потому что… Майкл, ты не мог бы подойти и посмотреть на меня? Я не могу раскрывать душу твоему затылку.
Он медленно повернулся и подошел. На этот раз она взяла его руки и усадила его рядом.
— Послушай, — сказала она. — Мы провели ночь вместе. Это была самая чудесная ночь в моей жизни. А ты после этого вел себя так, будто… будто ничего особенного не случилось.
Он хотел заговорить, но она ласково прикрыла его рот ладонью.
— Нет. Дай мне закончить. — Она судорожно рассмеялась. — Пока моя храбрость не улетучилась. Я не могла избавиться от вопросов: хотел ли ты этого по-настоящему и не было ли это только физиологией? И не был ли ты просто добр ко мне?
Майкл раскрыл глаза.
— Ты с ума сошла.
— Ты догадался, что это была для меня совершенно новая страна, а утром выглядел как ни в чем не бывало… Я подумала: «Наверно, для него это вовсе не так важно, как для меня. Надо постараться не ставить его в неловкое положение». Ты понимаешь?
Майкл обхватил ладонями ее лицо и поцеловал.
— Не много мне приходилось встречать женщин, боявшихся поставить меня в неловкое положение, —
— Это еще не все. Ты ушел в эти жуткие горы. У меня бред начинался. Я так боялась за тебя.
Он обхватил ее за плечи и притянул к себе.
— Милая. Я не знал. Алексис сказала:
— Все обошлось. С тобой ничего не случилось. — Она не могла смотреть ему в глаза. — Я говорила с тобой по радио. Ты не слышал.
Он тихо ответил:
— Я услышал, как ты сказала: «Вернись ко мне». И я слетел с этой горы, как камнепад.
Она удивленно взглянула на него:
— Так почему же?…
— Мне было тяжело, — быстро сказал он. — Появился Патрик, и я тут как тут — вышибаю его. Ты ничего не сказала. Я подумал: «Может быть, она просто прячется за меня. Любит его по-прежнему, но знает, что отношения невозможны. А я — просто маскировка». Я ушел, рискуя потерять тебя, и даже не знал, что ты чувствуешь. А если бы ты ничего не чувствовала?
— Ты поэтому смотрел на меня с такой ненавистью? — медленно спросила она. — И кричал, что я могу забеременеть?
Майкл поморщился.
— Нет, это я со зла, — честно признался он. — Я знал, что эмоционально ты живешь в придуманном мире. Но мне никогда не приходило в голову, что у тебя ничегоне было. Глупо, я понимаю. Когда до меня дошло, что ты никогда не была с ним в постели и нас ждали Бог знает какие последствия этой ночи, я… да, я почувствовал себя использованным. Единственное, в чем я был уверен, — это что не позволю использовать себя. Я был вне себя от бешенства.
Алексис вздрогнула.
— Я помню.
Майкл отпустил ее. У него было изможденное лицо.
— Я тогда все испортил? Ты поэтому не хочешь выходить за меня?
Она колебалась.
— Почему ты так долго не возвращался?
— Не мог. — Его голос был очень спокойным. — * Однажды я чуть было не вернулся. Недели через три после того, как ушел. — Он провел рукой по глазам. — Но смекнул, что это опасно: я забыл, что должен был дать интервью в то воскресенье, когда мы уехали. Репортеры землю рыли, пытаясь выяснить, с кем я был. У них были фотографии из гаража. Снимки получились нечеткими, но при должных усилиях выйти на тебя было нетрудно. Я не хотел наводить их. — Он помолчал. — И потом, я думал, что ты не хочешь видеть меня. Я… э-э… я узнавал у Шейлы.
— Узнавал? — повторила Алексис.
— Не беременна ли ты, — пояснил он. Она вспыхнула.
— Мне сказали, что ты сменила преподавателя и снова начала играть. Все у тебя шло хорошо. А я… — он хрипло рассмеялся, — я даже не был уверен, что моя карьера не испорчена. И вообще: есть ли у меня что-нибудь, чтобы предложить тебе. И ты сказала, что не хочешь больше видеть меня.
Вид у него был пугающий. Но она такие виды видала, и храбрости ей не занимать, напомнила себе Алексис. Так говорил Майкл.