Танцуя с Кларой
Шрифт:
Тренировки были пугающими, но, к ее удивлению, не слишком болезненными. Не было больше осторожного сжимания пальцев ног и сгибания лодыжек. Ее ноги со скоростью и силой сгибали и выпрямляли, сгибали и выпрямляли, когда она лежала на спине, а потом Робин переворачивал ее на живот и все повторялось. Ее ноги массажировали руки во много раз более сильные, чем руки Гарриет. Иногда Робин засовывал руки под простыню, не откидывая ее, пока Клара не начинала чувствовать кровь, пульсирующую в них и слабое напряжение
— Сколько, Робин? — спросила она его в конце первой недели, когда наметившийся прогресс взволновал ее. — На твой взгляд, как специалиста, как долго еще?
— К Рождеству, миссис Салливан, — ответил он. — Если вам хватит мужества и вы будете хорошо питаться.
Робин давал ей указания даже относительно пищи, которую она должна была есть. Пищи, полезной для строения тела.
— Если мне хватит мужества вынести эти пытки, — сказала она. — Мне, конечно же, хватит его, чтобы пойти, когда настанет время.
Робин усмехнулся. Это был один из редких случаев, когда его лицо утратило свое обычно бесстрастное выражение.
— К весне я буду искать себе новую работу, миссис Салливан, — сказал он.
Она не подумала об этом. Робин добросовестно трудился над тем, чтобы оставить себя без работы.
— Что ты будешь делать? — спросила она.
— Открою боксерский салон, — ответил он. — Посмотрим, смогу ли я увести немного клиентов у Джентльмена Джексона.
— Если тебе понадобится рекомендация, — сказала она, — отсылай своих клиентов ко мне, Робин.
Постепенно она оказалась в состоянии двигать ногами, сидя на стуле. Она даже могла приподнимать их по одной от пола. Но Робин, строгий надзиратель, запретил ей пытаться встать. Она упадет, наверняка поранится и придет в уныние. И тогда они будут вынуждены начать все с начала, сказал он ей. Смирившись, она ждала, когда же он решит, что время настало.
Тем не менее она снова начала чувствовать себя живой. Она стала просыпаться по утрам, с нетерпением ожидая, что принесет ей новый день.
У нее было три неожиданных посетителя. Один из них приехал в одиночестве, а двое других прибыли вместе. Но Фредди не было. И письма от него тоже не было. И это к лучшему, говорила Клара самой себе. Лучше восстанавливать свою жизнь, не оглядываясь назад.
В один солнечный день Клара и Гарриет вернулись с прогулки и едва устроились в гостиной, как вошел дворецкий и объявил о посетителях.
— Граф и графиня Биконсвуд, мэм, — важно сказал он.
Клара быстро взглянула на Гарриет.
— Пригласите их, — сказала она. Ее сердце ухнуло куда-то вниз. Ей понравилась Джулия. И до сих пор нравилась. Но она не хотела ее видеть. Она хотела смотреть вперед, а не назад. Она
— Клара, — сказала графиня, стремительно ворвавшись в комнату и протягивая руки. — Как прекрасно снова вас увидеть! — Она взяла обе руки Клары в свои, крепко их сжала и наклонилась, чтобы поцеловать ее в щеку. — Здравствуйте, Гарриет?
— Клара, — более сдержанно, но вполне по-доброму поприветствовал ее граф. Он взял ее правую руку и поднес к своим губам. Затем он поклонился Гарриет, и Клара представила их друг другу.
— Мы проезжали мимо и решили навестить вас, — жизнерадостно сказала графиня, а затем рассмеялась и уселась на диван. — На самом деле мы специально приехали сюда, правда, Дэниел?
— Да, — подтвердил тот. — С тех пор, как вы уехали из города, Клара, Джулия почувствовала себя одиноко без общества своей новой кузины. Да и моя сестра расстраивается при мысли, что, возможно, вы не вернетесь к ее свадьбе в следующем месяце. Поэтому мы и совершили столь долгое путешествие, чтобы напроситься на чашечку чая.
— Я рада, что ты намекнул на это, Дэниел, — снова рассмеялась графиня. — Умираю от жажды. А еще я голодна, хотя и знаю, что так говорить бестактно и что ты неодобрительно посмотришь на меня, когда будешь думать, что Клара и Гарриет не видят.
— Джулия! — сурово сказал он, когда Гарриет встала и позвонила в колокольчик.
— Мы в любом случае собирались распорядиться насчет чая, — улыбнулась Клара.
— Как бы то ни было, это Дэниел виноват, что я такая голодная, — сказала графиня. — Это все он, а не я.
— Джулия, — сказал граф немного мягче.
— Клара — член семьи, — с улыбкой сказала ему жена. — Ты же знаешь, что я просто лопаюсь от желания рассказать об этом всем и каждому. Я считаю себя большой умницей, словно я единственная женщина в истории, совершившая такой замечательный подвиг. Кроме того, Дэниел, скоро это станет заметно, все и так об этом узнают. Если только ты не планируешь поступить как варвар, посадив меня под замок, чтобы спасти от смущения тех юных леди, которые все еще верят, что детей приносят аисты. Через пять месяцев у нас будет ребенок, Клара.
Клара едва сдержалась, чтобы не прижать ладонь к собственному животу.
— Как чудесно, — сказала она.
— Дэниел, прекрати так сердито смотреть, подойди и сядь рядом со мной, — сказала графиня, протягивая мужу руку. — Ты знаешь, что и сам готов лопнуть от гордости. Тебе не нужно притворяться, что ты сердишься на меня.
— Сержусь? — покачав головой, переспросил тот, однако взял Джули за руку и уселся рядом с ней. — Джулия, ты что, не понимаешь, как это для меня неловко — слушать объявление о моем грядущем отцовстве в окружении одних только леди?