Танцующая с ветром
Шрифт:
Дочь торговца? Странствующего торговца? Прожила большую жизнь на корабле привыкла к панибратскому отношению с мужчинами. Это могло бы объяснить её смелость, но солнце, ветер и соленая вода испортили бы кожу.
Ничего не понимаю.
Проще поверить, что её породили море и шторм, чем объяснить её появление.
Примечание:
лунпао или "драконового халата" – церемониальное одеяние Императора
3 – Правосудие
Утро
Очень плохое начало. Не рекомендую.
Больно, обидно и море крови.
На завтрак, среди прочего, принесли булочку на пару, я откусила большой кусок и в миг пожалела о своей жадности. Хорошо, осколок стекла не успел уйти далеко. Плохо, в комнате нет ни зеркала, ни подходящих щипцов. Выплюнув окровавленную булочку на пол, пришлось залезть в рот пальцами. Каждое движение вызывало лишь больше боли и крови, к которым добавился рвотный рефлекс.
Долго заниматься этим в одиночку не пришлось, вошедшая с подносом служанка с криком бросилась прочь. Выплюнув сгусток крови, я попыталась припомнить слово «доктор», но кажется до него мы с Широ не дошли. Потому меня просто стошнило кровью на пол.
Следующая порция служанок, что пришла поглазеть, повторили пробежку первой выкрикивая уже знакомое:
– Иминомедзё!
На крики пришел один из евнухов, что служил в женской половине дома и наконец помог мне. Едва взглянув на валяющуюся на полу булочку, он в миг все понял и стал раздавать приказы, затаившимся в коридоре служанкам.
Ноги подкашивались, но находиться в залитой кровью комнате я не могла. Надеясь, что евнух все же позвал доктора, я с трудом вышла на террасу, где нос к носу столкнулась с шестым принцем. Вид у меня должно быть был впечатляющий. Бледная, взлохмаченная, с губ стекает кровь.
Побледнев больше обычного, он бросился ко мне, не зная, чем помочь. Подняв голову, чувствуя, как горячая кровь стекает по подбородку, я указала в горло. Ухватившись за челюсть, он заглянул ко мне в рот и, кажется, все понял. Крикнув что-то, он попросил наклонить голову, чтобы кровь вытекала и до прихода врача сидел рядом со мной, поддерживая и утешая.
Старичка, что вытащил осколок я едва помню. Голова кружилась, все вокруг плыло, а перед глазами только красная хмарь. Вокруг суетились люди, что-то кричали, а я полоскала рот и пила что-то успокаивающее, от чего больно садило горло, зато внутри разливалось тепло.
Проснулась я под звуки дождя. Он барабанил по крыше, стекал по желобам с шумом срываясь на камни дорожки. Аккомпанементом звучала мелодия незнакомого струнного инструмента. Открыв глаза, я обнаружила себя на мягкой кровати, отделенной от комнаты полупрозрачными алыми вуалями. Под потолком на балках, прятались от дождя мелкие пичуги.
Приподнявшись, я в миг скривилась от боли. В горле стоял противный привкус крови и горьких лекарств. Должно быть из-за последних я и уснула.
Музыка прекратилась.
Восьмой
– А я все думал, как скоро женская половина дворца попытается тебя отравить. – он провел пальцами по струнам, выдав протяжный унылый звук. Фиолетовая туника сливалась с темнотой, делая его едва различимым на фоне подушек.
Я было открыла рот, чтобы выразить удивление, как он поднял руку, останавливая меня.
– Тебе велено молчать и беречь горло. – заметив мой возмущенный взгляд, Хэчиро улыбнулся – Конечно я знаю твой язык. Мандагарское царство наш самый большой и опасный сосед, было бы глупо игнорировать его.
Вновь опустив взгляд к инструменту, он коснулся струн.
– Забавно. Едва тебя увидев, я поспорил с Рокеро, - струна завибрировала, издав звон – он посчитал тебя шпионкой.
Чуть наклонив голову, я вопросительно подняла бровь.
– А я посчитал, что только иминомедзё, может пережить бурю и добраться до берега - он криво улыбнулся. – Похоже я оказался прав.
Не думаешь же ты, что я сама себе осколок стекла в рот засунула. – фыркнула я и тут же об этом пожалела. Острая боль, заставила замереть, схватившись за горло.
– В черном чайнике питье, что успокоит боль, но от него ты уснешь. В кувшине вода. – Не поднимая глаз произнес Хэчиро, продолжая извлекать из инструмента чарующие звуки. – Боли она не утолит, но позволит смыть кровь.
Сделав выбор в пользу кувшина, я некоторое время разглядывала его содержимое. После сделала несколько мелких, осторожных глотков. Больно.
– Не стоит волноваться. Ты нравишься брату, а значит никто не посмеет тебе угрожать.
Нравлюсь? Это которому? И с чего это вдруг?
С момента как я вынырнула из морской пучины прошло сколько, пять? Шесть дней? Чаще всего с мужчинами я виделась после обеда, пока Широ учил меня языку, а Керо стрелять из лука. Остальные болтались где-то рядом, занимаясь каждый своим делом. Не маловато ли, чтобы появилась симпатия?
– За что? – с трудом прохрипела я, показывая на горло.
Тот равнодушно пожал плечами.
– За – он сделал паузу, музыка на мгновение стихла, пока он вспоминал слово – падчерицу.
Понятнее не стало.
К вечером стук дождя разнообразил вой труб. Кто-то приехал.
Меня отправили назад в женскую половину дома, я так и не узнала в чьей комнате спала, Хэчиро лукаво улыбался и отказывался говорить. Меня провожала четверка молчаливых евнухов, округлые, в бледно-красных халатах и красных шапочках. Смотрели они равнодушно, ни словом, не жестом, не высказав своих чувств, но от чего-то на душе скреблись кошки.