Танцующая саламандра
Шрифт:
Правда, неизвестно, что с ней будет дальше. Ведь Павел, он… Ему самому, похоже, нужна помощь.
На мое плечо опустилась теплая рука. Я открыла глаза и на мгновение даже испугалась — все вокруг было словно затянуто странным маревом, да еще и дрожало.
Но когда я ощутила влагу на щеках, до меня дошло — да я же реву! Тоже мне, профессиональный психолог! Ты должна сейчас быть рядом с Моникой, помогать ей сохранить рассудок, а не сырость разводить!
— Бедная моя девочка, — ласково проговорил Мартин, помогая мне подняться — да что там, он почти держал меня
— К-как? — прошмыгала я. — Как ты меня назвал?
— Варежка. Моя маленькая, пушистая, нежная Варежка, вынужденная быть боксерской перчаткой.
Это нечестно! Мартин никогда еще не говорил со мной так ласково! И прозвища нежного не давал! И вообще — он ведь не подвержен сантиментам, к тому же страдает по роскошной незнакомке, встреченной им на светском рауте. И неважно, что этой незнакомкой была я в «боевой раскраске» (моя внешность, как и у большинства натуральных блондинок, кардинально меняется с помощью макияжа). Мартин ведь меня не узнал! И «запал» на красотку, я знаю, мне Олежка, мой брат, рассказал!
А теперь разговаривает со мной так возмутительно нежно и ласково! И смотрит так же! И обнимает! И прижимает к груди!
В общем, моя хрупкая нервная система капитулировала. И я самым позорным образом разрыдалась на груди у Мартина, сотрясаясь и судорожно всхлипывая.
Да так образцово-показательно, что перепуганный Мартин призвал на помощь Марфу. А та еле-еле влила в меня свой успокоительный чай. И что-то нашептала.
И в итоге я, вымотанная и опустошенная до донышка, но более-менее успокоившаяся, оказалась на заднем сиденье машины Мартина.
Возле самого Мартина, вернее, под его рукой, уютно устроившись на зареванной мной груди.
И даже порадоваться толком сбывшейся мечте не могла — не было сил.
Мы возвращались в поместье Кульчицких.
Глава 17
Я задыхалась. Тяжелая глыба снега все сильнее и сильнее давила мне на грудь, лишая последних запасов воздуха. Я не знаю, как я оказалась под этой глыбой, ведь только что было море, был ласковый шелест волн, игривыми щенками кусавших нас за пятки. Нас с Мартином. Мы шли с ним по совершенно пустому пляжу, и моей ладошке было так уютно в его сильной руке…
И вдруг — бабац! Я лежу под глыбой снега и вот-вот умру. Но мало того, глыба не собирается умерщвлять меня тихо и спокойно, она еще топчется по мне! И громко рокочет, словно газонокосилка. И…
— Кошамба! У тебя совесть есть?!! Такой сон испортила, кабаниха!
Вместо ответа меня боднули в нос.
— Нет, не кабаниха — свинская свинота!
Тяжесть стыдливо прятаться под кровать явно не спешила, упорно перетаптывая меня лапами и рокоча все громче.
Я с трудом приподняла сначала одно чугунное веко, затем — второе и попыталась столкнуть с себя самозабвенно воркующую кошку. Кошка, не меняя тональности, тут же зафиксировалась когтями.
— Кошамба! Ты в своем уме?!! Кинжалы спрячь!
Кошка небрежно отмахнулась хвостом.
— Или ты и
Перетаптывание и рокот тут же прекратились, кошка укоризненно облила меня расплавленным янтарем глаз и грациозно спрыгнула с кровати.
Да, грациозно! А то, что при этом звякнул стакан с водой на прикроватной тумбочке, ничего не значит!
Потому что в Кошамбе девять килограммов живого веса. Чистопородного мэйн-кунского роскошного веса.
Да, моя кошка — мэйн-кун. По сути — домашняя рысь. Ну хорошо, чуть меньше, но в целом — особь внушительная. И красоты невероятной.
Не говоря уже о родословной, в которой значилось имя Присцилла. Но это имя кошка ненавидела — слишком много боли и страха было связано с ним.
Присцилла попала в дом Кульчицких исключительно благодаря той самой элитнейшей родословной — Магдалена была повернута на чистоте крови гораздо сильнее Венцеслава. И если уж в доме появлялось домашнее животное, то только с лучшей родословной. И размножаться животному предстояло только по выбору хозяйки, никаких безродных женихов.
Поэтому за подросшей и заневестившейся Присциллой следили особо тщательно — в определенные периоды кошку из дома не выпускали, да что там из дома — бедная девочка сутками сидела в одной комнате, оглашая окрестности горестными воплями.
На третий раз Присцилла не орала, сидела под домашним арестом тихо и спокойно. Магдалена даже хвасталась перед подругами воспитанностью своей кошки — инстинкты инстинктами, но порода победит любой инстинкт! Умница Присцилла все поняла и теперь послушно ждет такого же элитного жениха — в следующий раз он приедет с хозяевами из Дании. Должен был прибыть в этот раз, но что-то там не сложилось с документами.
Элитный жених так и не приехал в поместье Кульчицких. Потому что месяца через полтора Магдалена заметила, что ее Присцилла сильно округлилась в области талии. Тотальный опрос дворни выявил участившиеся в последнее время появления на территории поместья большого черного кота с белой отметиной на груди.
Обычного, дворового кота! Но как, КАК он смог добраться до запертой в комнате Присциллы?!
Добрался как-то.
Это взбесило Магдалену до такой степени, что она жестоко избила беременную кошку. От неожиданности и страха бедная Присцилла не сопротивлялась, она в принципе не способна была тогда на агрессию — ее ведь любили и баловали и хозяйка, и все остальные!
Кошка только кричала. От боли, от страха, от непонимания происходящего.
Магдалена порола кошку плетью с конюшни… И, наверное, забила бы до смерти, но на крик Присциллы примчался кот. Он черным пушечным ядром влетел в окно второго этажа — то ли с крыши пришел, то ли по дикому винограду, обвившему стены дома, вскарабкался — и, не раздумывая, атаковал Магдалену, разодрав ей руки в кровь. От неожиданности та заорала, выронила плеть и попятилась от яростно шипящего черного дьявола.
Тот наступал на женщину до тех пор, пока кошка не поднялась и не поковыляла к открытому окну, через которое и ворвался ее защитник.