Танцующая в Аушвице
Шрифт:
Очутившись у нее дома, я сразу узнаю обстановку — ведь я тут уже бывал. Мы ставим коробочку с Розой на стол, открываем балконные двери и любуемся видом на Меларен. Вокруг невероятная красота, погода стоит тихая, ясная и морозная. В небе кружит пара чаек. Сегодня утром мы приехали из Амстердама. Все формальности улажены. Теперь нам незачем торопиться. Начинает смеркаться, мы находим свечи, вставляем их в подсвечники и ставим по обе стороны от “тетушки Розы”. Она снова дома.
На следующее утро я начинаю искать документы и фотографии. Открытка с адресом Марион все еще лежит на тетушкином столе.
Среди ее вещей мы находим фотоаппараты и целых пятьдесят фотоальбомов. Большинство из них дают полную картину ее новой жизни в Швеции. Судя по всему, ей жилось неплохо. Она много чего затевала и много смеялась. Фотографии
Роза в Швеции
Затем мы находим старые альбомы с фотографиями из тетушкиной юности, фотографиями ее отца и матери. Друзей, Вима, танцевальной школы, Лео, Кейса, Джона. Фотографии до середины 1942 года. Под снимками — текст по-шведски. Мои брат и сестра впервые видят своих бабушку и дедушку. Какие-то из этих фотографий я видел раньше, когда навещал тетушку Розу в Стокгольме, но то была лишь малая часть. Их оказалось великое множество. Впервые перед нами предстала жизнь тетушки — с тех пор как она ушла из родительского дома. Много фотографий с подписями и газетными вырезками, связанными с танцем. На большинстве из них — сияющая Роза. Еще мы нашли самостоятельно изданную тетушкой книжку про танцы и даже любительский кинофильм о танцевальной школе, датированный 1942 годом. Второй кинофильм — о поездке на природу с учениками ее танцевальной школы. В ее паспорте тех времен в графе “профессия” значится “учительница танцев”.
Дома, после возвращения из Стокгольма, я смотрю старые тетушкины фильмы. Это фильмы без звука: я вижу, как Роза танцует, дает уроки и общается с людьми на своем танцевальном чердаке в Ден-Босе. Разговаривает со своей матерью, нашей бабушкой. А вот в кадре появляется танцующая пара — мои отец и мать, молодые влюбленные, кружащие в вальсе по танцевальному чердаку. Такими я их никогда не видел — и по ним, да и по всем другим танцующим, невозможно сказать, что уже два года идет война и в стране гнетущая атмосфера.
В папке мы находим подборку тетушкиных стихов и песенок. Вестерборк, Вюгт, Аушвиц, Биркенау, Гетеборг, Стокгольм — места, где они написаны. Небольшой дневник, на обложке — замок, выступающий над водой. Так же, как и в поэтическом альбоме, Роза просила здесь расписаться каждого из друзей, которых встречала впервые после войны. Ее освободитель, Фольке Бернадотт, расписался здесь первым, и рядом стояло его пожелание — lucka till, удачи тебе!
Потом мы обнаруживаем дневник, о котором она писала из Вестерборка. Это странички в зеленом переплете. Листая дневник, я вижу предисловие. Все это написано от руки, красивым четким почерком с буквами, украшенными вензелями. Затем идут странички, напечатанные на машинке, глава за главою, пронумерованные римскими цифрами. Последние странички написаны карандашом с многочисленными вставками и исправлениями. Не исключено, что сперва она писала карандашом от руки, а потом перепечатывала написанное на машинке. Весь дневник выглядит аккуратно собранным.
Мы находим отчеты о допросах свидетелей, которые велись в 1946 году нидерландской политической полицией, очень активизировавшейся в то время. Она пыталась выявить людей, занимавших во время войны ошибочную позицию. К их числу были, соответственно, отнесены и голландцы, выдавшие тетушку Розу немцам. В отчетах содержатся сведения не только о предательстве ее бывшего мужа Лео, но и о подлостях ее любовника Кейса, а также свидетельства тех людей, с которыми они общались.
Переписка с голландскими властями и другими официальными инстанциями лежит в отдельной папке. Это в основном просьбы вернуть деньги и имущество или возместить причиненный ущерб. Письмецо секретаря королевы
Мало-помалу складываются кусочки головоломки скрытой ото всех жизни тетушки Розы. Вся эта новая информация делает ее образ многогранным и выпуклым. Перед нами страстная, напряженная и насыщенная приключениями судьба женщины, которая — несмотря на все невзгоды — сумела не озлобиться и сохранить оптимизм.
Паул Гласер и его дочь Мейра. Снимок сделан братом Рене
И наконец, в качестве последнего штриха, мы обнаруживаем за картиной ее завещание. На шведском. В нем она высказывает желание, чтобы ее прах был развеян над озером, которым она любовалась все эти годы. Я хорошо запомнил это ее желание, но не хотел говорить о нем чиновнику из опасения, что тот не отдаст мне тетушкин прах. Ведь развеивать прах над бухтой формально запрещено. Но в жизни Розы было слишком много запретов. Она не брала их в расчет. И мы не будем брать их в расчет при исполнении ее последней воли. Мы договариваемся рассеять ее прах там, где она просила.
Тем воскресным утром мы вчетвером идем к берегу озера Меларен. Сейчас начало марта, и почти все озеро покрыто льдом. Над ним раскинулось ярко-синее небо. Невероятная тишина. На горизонте летит одинокая птица, парит над водной гладью. А потом вдруг тишину вспарывает треск и урчащий звук. Откуда-то возникает небольшая лодочка, торящая путь сквозь тонкий лед. И лишь когда снова восстанавливается тишина, я пробиваю во льду под скалой, выступающей в воду, небольшую лунку. Мы вчетвером проводим маленькую церемонию, и я высыпаю пепел в воду. Марион опускает в лунку привезенные из Голландии розы. Роза покоится среди роз. Мы молча провожаем ее.
Как складывалась жизнь
Выстраивая свою новую жизнь в Швеции, Роза активно интересовалась тем, как складываются судьбы людей, сыгравших большую роль в ее прежней жизни. Конечно, ей удавалось узнать не все и не про всех. Здесь записано, что было дальше с большинством из них. Но прежде я хочу добавить кое-что о критических событиях в жизни самой Розы.
Роза
Роза была этапирована поездом из Нидерландов в Аушвиц в числе 1200 других узников. Из них 700 человек были сразу же отправлены в газовые камеры, 500 — на принудительные работы. По имеющимся сведениям, в конечном итоге из этих 1200 человек выжили всего лишь восемь.
8 декабря 1945 года Роза пишет из Гетеборга (Швеция) длинное письмо в политическую полицию Нидерландов о предательстве своего бывшего мужа Лео и любовника Кейса: «…В принципе я и сама готова посмеяться над тем, что я вам все это пишу. Сейчас мне 31 год, и глаза мои открыты. Вы бы решительно не узнали меня, настолько я изменилась, и, вероятно, в этом смысле три с половиной года лагерей пошли мне на пользу. Кто знает… Однако позвольте мне вернуться к сути вопроса …”
О своих отношениях с Лео и Кейсом спустя много лет Роза напишет следующее: “В марте 1937 года я встретила свою вторую судьбу, а именно Кейса. У него мы с Лео арендовали танцевальные залы в Ден-Босе. Этот человек повинен во всех тех несчастьях, которые преследовали меня на протяжении десяти лет. Я влюбилась в него, а он влюбился в меня. В нашем треугольнике шла опасная игра, касавшаяся денег, морали и чести. Мы все в ней проиграли. Все трое мы проиграли нашу любовь, наши деньги и нашу добрую репутацию. Ненависть в самом яростном своем проявлении нанесла нам глубочайшие раны. Это была незабываемая драма внутри треугольника. Теперь мы все трое имеем свою вторую половину. Думаю, моя семейная жизнь сложилась лучше всего. Этих же двоих я хочу забыть, как ночной кошмар. И это мне почти удалось, когда я вошла в зрелость”.