Танцы мертвых волков
Шрифт:
— Когда? — не понял я, а потом, озаренный, поставил тачку на землю и бросился вниз, к нетерпеливо ожидавшему Никите.
— Она видела Олега, — выпалил я. Никита округлил глаза.
— Сегодня?
— Видимо, да. Значит, Олег сегодня точно был у своей бабы. И мы его найдем.
— Ты звонил?
— Телефон выключен. Идем?
Никита ходко потрусил по мосту. Его шаги гулко отдавались в железном покрытии. Я поспешил следом, чувствуя неприятный холодок. Целеустремленность этого парня мне не нравилась. Никита напоминал взявшую след ищейку, готовую вытащить
Я вспомнил холодные пальцы, вцепившиеся в мое горло, и сомнения отступили. Никита почти бежал по мосту, забыв о том, что дороги к даче не знает и ему все равно придется подождать меня. Перейдя мост, он остановился и дернул подбородком, мол, куда дальше. Я не ответил, так что назойливому журналисту пришлось потерпеть.
— Далеко дача? — нетерпеливо спросил Никита. Я почувствовал волну раздражения.
— Да шут его знает. Я там всего раз был пару месяцев назад. Только бы дождь опять не ливанул. Там дорога ужасная, сплошная глина…
— Ну, так пошли… — Никита приплясывал на месте. — Как дом хоть выглядит?
— Нормально он выглядит. Небольшой, капитальный, из красного кирпича. Ворота из листового железа, вроде бы тоже красные. Найдем. Тут таких домов немного. Я еще помню, там с одной стороны какая-то развалюшка, а с другой царские хоромы. И еще за ними сразу лес начинается, больше домов нет.
— На краю поселка что ли?
— Вроде того. Тут поселок подковой выстроен. Интересующий нас дом где-то слева…Или справа…
— Так слева или справа? — раздраженно переспросил Никита.
— Да не помню я, чего ты пристал. Я в прошлый раз сюда со стороны шоссе попал, меня привезли. А уходил я через мост. Так что могу и перепутать…
Я с сомнением посмотрел на разделявшуюся на две части тропинку. Никита замолчал и уставился в темнеющий лес. Где-то неподалеку застрекотали сороки, взвыл мотор большой, тяжелой машины. Комары истерично пищали в ушах, лезли в глаза и нос. Я сломал ветку и начал отмахиваться от насекомых.
— Ну? Идем или как? — осведомился Никита. Его голос хрустел ледяной коркой, да и взгляд бы нехороший.
— Направо, — махнул я рукой. — Точно. Я оттуда вышел. Там еще дерево должно быть поваленное.
Никита кивнул и свернул вправо, но теперь он уже не торопился, зорко всматриваясь в окрестности. Я же неожиданно для себя почувствовал невероятную ярость. Собственно, почему я должен отчитываться перед совершенно незнакомым мне человеком, поправ все законы собственной семьи? Руки против воли сжались в кулаки, а взгляд то и дело спотыкался об узловатые сучья, валявшиеся вдоль тропинки. Бильярдный шар, запутавшись в ребрах, вдруг резко взлетел вверх и ударил по темени изнутри с такой силой, что казалось, этот звук услышал и Никита. Он вдруг резко обернулся и с подозрением уставился на меня.
— Ты чего?
— Голова болит, — пожаловался
— Шар? — со странной интонацией сказал Никита. — Шар… да, мигрень, это серьезно. У меня друг от мигрени мучается, хотя совсем еще молодой. Даже коньяк пить не может. Ты… это… вперед иди. И дорогу будешь показывать, и, если вдруг свалишься, я тебя успею подхватить. Все равно нам на тропинке двоим не поместиться…
Глаза у него были голубые-голубые, и очень честные… как у змеи…
Я пошел вперед. Путь много времени не занял. Довольно быстро я увидел и поваленный клен — сорное деревце, по слухам, завезенное зловредными американцами. От Америки вообще один вред. Они подарили нам кока-колу, колорадского жука, Макдональдс и американский клен, растущий где угодно, если там находилось хоть немного почвы. Небо темнело с невероятной быстротой. Тучи сталкивались и слеплялись в одно тяжелое ватное месиво чернильных оттенков. Устрашенное этим могуществом солнце отступало к западу, стыдливо краснея. Птицы замолкали, не было слышно и кузнечиков, предусмотрительно спрятавшихся от стихии.
Улочка поселка была практически пуста. Лишь поодаль у водозаборной колонки стоял мужик с ведром. Уже более уверенно я шагал вперед, пока не остановился у трех домов. Посередине находился ухоженный домик из красного кирпича с выкрашенными в красно-коричневый цвет воротами. Слева от него притулилась наполовину разваленная избушка с повалившимся штакетником. Справа нависал настоящий замок, отделанный керамической плиткой под камень. И этот богатый дом почему-то вызывал смутное беспокойство.
Ни в одном окне этих трех домов не горел свет.
Я медленно подошел к воротам и протянул руку к звонку, но Никита перехватил ее и зашипел как ошпаренный кот:
— Ты что? Хочешь его предупредить?
— А что ты предлагаешь? — возмутился я. — Вломиться в дом? А если он там со своей ненаглядной трахается? Давай еще группу "Альфа" вызовем…
— "Альфу" звать не будем, но и от звонков воздержимся. Может, в доме нет никого? — серьезно сказал Никита. — Черного хода, я так полагаю, там тоже нет? Вот и отлично… Попробуем войти. Постучим в окно, когда будем во дворе.
— Ворота-то заперты. И калитка, — возразил я, почувствовав, как на голову упала тяжелая капля. За ней еще одна.
Никита посмотрел на меня, как на ребенка. Тучи оскалились молнией, а потом нарастающий гулкий громовой раскат рикошетом ударил по верхушкам сосен.
— Игорь, так кто в ворота-то попрется? Нормальные герои всегда идут в обход.
Я открыл было рот, чтобы задать очередной вопрос, но Никита ласточкой взлетел на забор и спустя мгновение уже отпирал мне калитку.
— Вуаля, — победно сказал он. Я шагнул во дворик, и тут же пошел дождь. Холодные капли становились все чаще. Втянув голову в плечи, Никита решительно направился к дому и постучал в окно. Ответа не было. Он постучал сильнее, потом подошел к двери. Натянув на голову куртку, я встал под козырек крыльца.