Танцы на быках
Шрифт:
Эфриэл отшатнулся, и Бранвен испугалась, что ему неприятно ее жалостливое прикосновение.
– Ты и вправду странная, Бранвен из Роренброка, - сказал он.
Это последнее, что было сказано в тот вечер. Бранвен потушила свечи и нырнула под одеяло, стараясь лишний раз не переворачиваться с боку на бок, чтобы не потревожить сида и не сподвигнуть его на новые любовные атаки. Потому что, как написано в книге священного огня: кто соблазняется, тот проклят, но трижды проклят тот, кто приносит соблазн в мир.
Глава VII
Утро
– Миледи! Миледи!
– истошно вопила Матильда.
– Открывайте!
Отодвинув засов, Бранвен выбежала в коридор.
– Что случилось?
– спросила она заплетающимся языком.
– На нас напали?
– Милорд Освальд приехал!
Матильда затолкнула госпожу обратно в спальню, а четыре девицы уже вносили кувшины с горячей водой и огромный серебряный таз для мытья. Невзирая на протесты, служанки тут же раздели Бранвен, закололи ей волосы шпильками, усадили в таз и принялись нещадно тереть мочалками.
Эфриэл, разбуженный переполохом, вдоволь поупражнялся в остроумии, но Бранвен некогда было сделать ему замечание или бросить хотя бы один строгий взгляд. Ее облачили в выходное платье - бледно-желтое, с вышивкой серебряной нитью по вороту и рукавам, и долго расчесывали волосы и натирали их шелковой тряпочкой для блеска.
Ради приезда долгожданного гостя леди Дерборгиль отправила к Бранвен Алейну, и та полчаса колдовала над прической невесты, хитро заплетая пряди и украшая их цветами бессмертника. Получилось замысловато и красиво, хотя девушка старалась избегать резких движений, боясь испортить это поистине ювелирное творение.
– Вы очень хороши, миледи!
– порадовалась Матильда.
– Когда сядут за стол, я вас позову, будьте наготове. И платочек не забудьте захватить! Леди Дебора говорила, что в столице все просвещенные дамы ходят с платочками. Милорд сразу поймет, что вы не какая-нибудь деревенщина.
– Так все дело в платочке? Вот, значит, как можно отличить просвещенную даму от дуры!
– потешался Эфриэл.
Алейне надо было еще заняться нарядом графини, и она ушла, собрав в сундучок черепаховые гребни, щипчики и металлические пруты - все те таинственные предметы, призванные сделать женщину более миловидной, нежели ее создала природа. Матильда стояла на страже - на лестнице между вторым и первым этажом, ожидая начала трапезы, чтобы подать знак Бранвен, служанки тоже удалились, и невеста осталась одна, если не считать злоязычного духа. Изнывая от ожидания, Бранвен ходила по комнате, боясь сесть, чтобы не помять платье, и поглядывая в зеркало, проверяя, не растрепалась ли прическа.
– Где тот рыцарь, что похитил твое спокойствие, благородная дама?
– паясничая пропел Эфриэл, подражая старинным любовным балладам.
– Ты ведешь себя глупо, - заметила девушка, подходя к окну и выглядывая во внутренний двор. Она сразу же отпрянула, и глаза ее стали огромными. Эфриэл тоже выглянул, чтобы увидеть, что так взволновало леди Бранвен.
Во дворе появился всадник на великолепном гнедом жеребце. Алый плащ спускался до самых конских
– Это лорд Освальд, - произнесла Бранвен, заикаясь от волнения.
Чтобы не быть замеченной со двора, она спряталась за ставень и смотрела сквозь деревянную решетку. Эфриэлу не нужны были такие предосторожности, и он попросту облокотился на подоконник, разглядывая прибывшего жениха.
Лорд Освальд и не подозревал, что оказался объектом внимания. Он снял шлем, передал его груму, и спокойно отдавал распоряжения относительно коня и слуг.
– Он ест только отборный ячмень, - донеслось до слуха Бранвен и Эфриэла.
– Еще отсыпьте полмешка изюма, мы привезли его с собой. Я опасался, что в Роренброке не отыщется подобного лакомства, поэтому...
Последовало пространное объяснение, почему лошадям полезно давать высушенные фрукты, перечисление достоинств жеребца и рассказ о его родословной до десятого колена. Конюх только кивал и посматривал на коня с опаской, потрясенный его ценностью.
Когда коня увели, лорд Освальд попросил устроить и его слуг.
– Выдайте им полпинты вина каждому. Только берите вино из светлых бочек, в темных - херес, за каждую его каплю спрошу особо. И поставьте вино в погреб, а то оглянуться не успеешь - осушат до донышка.
Он встряхнул манжетами, поправил подшлемник, приложив указательный палец между бровей, чтобы расстояние от края головного убора до переносицы составило ровно полторы фаланги, и принял у слуги трость. Трость украшало копытце оленя, посеребренное, как и нагрудник. Теперь гость был готов предстать перед хозяевами замка и направился к парадному входу, вышагивая степенно и с достоинством, высоко вскинув голову.
– Вот этот гусь и есть твой жених?
– удивленно спросил Эфриэл и издевательски расхохотался.
– «Освальд! О, Освальд!.. Освальд придет!.. Освальд меня заберет!» - протянул он тонким голоском, подражая Бранвен.
– Детка, поверь моему слову - с таким мужем твоя постель постоянно будет холодной. Хотя, оно и к лучшему. Так ты быстрее вспомнишь обо мне.
– Что ты понимаешь!
– воскликнула Бранвен, и голос ее зазвенел от обиды.
– Освальд - самый благородный мужчина из всех, кого я знаю. Он не животное. И не станет разгуливать голым перед дамой, оскорбляя ее взор.
– Благородный, благородный... Далось тебе это слово. Благородство не добавит огня в кровь. А этот гусь только и умеет, что важно выступать. Вот увидишь, у него не встанет даже на такую гусочку, как ты.
Оскорбившись за жениха, Бранвен замахнулась для пощечины, но сид оказался проворнее и обхватил девушку поперек туловища, притиснув локти к бокам. Бранвен попыталась ударить его лбом в лицо - она видела, как такие трюки проделывали рыцари, когда победа была не на их стороне. Коварный удар не удался - Эфриэл успел отдернуть голову. В отместку он повалил Бранвен на постель и впился поцелуем в губы.