Танцы на снегу

Лукьяненко Сергей Васильевич

Но едой мы решили заняться чуть позже. Вначале набрали сухих веток – очень пригодились поваленные капсулой деревья. Развели костер недалеко от берега – у меня было полкоробка спичек, у Лиона – зажигалка. Костер разгорелся на славу, но долго сидеть у огня было скучно.

– Я пойду ловить рыбу, – предложил Лион. – А ты нарезай большие ветки на шалаш.

– А почему ты будешь рыбачить, а я ветки резать? – обиделся я. – Ты рыбачить-то умеешь?

– Только теоретически, – не стал врать Лион. – Вначале следует вырыть небольшую ямку в мягкой

и влажной земле и тщательно размельчить комки земли в поисках червей и мокриц. Пойманных насекомых следует насадить на острие рыболовного крючка, стараясь не прервать их жизнедеятельность, поплевать и забросить в воду на расстояние три-пять метров от берега…

Я представил себе возню с червями и торопливо сказал:

– Лады, пойду ветви резать.

Приготовить ветки для шалаша оказалось нетрудно. Опять-таки помог посадочный след капсулы, давно уже превратившейся в мокрое пятно. Я натаскал кучу веток и стал сооружать шалаш рядом с костром. Получалось неплохо. Лиона я решил пока не звать, пусть убедится сам, что рыбалка – вовсе не такое простое занятие. Почему-то мне казалось, что у меня гораздо лучше получится ловить рыбу.

Но Лион появился через полчаса. С двумя рыбинами в руках – здоровыми, килограмма на полтора каждая.

– Ничего себе! – только и сказал я.

Рыбы дергались, били хвостами. Лион поглядывал на свои трофеи с подозрением, но сжимал их крепко.

– Хватит пока?

– Наверное, – согласился я. – На червяка поймал?

– Да нет, я решил вначале на ультразвук половить. Получилось.

– Ну и жук ты… – сказал я, глядя на его довольную ухмылку. – Давай готовь.

– Как?

– Надо отрезать рыбам головы, потом рассечь живот и выпотрошить, обмазать мокрой глиной и положить в угли.

Лион вздрогнул.

– А ты не поможешь?

Я покачал головой. Мы тоскливо смотрели на несчастных рыбин, беззвучно разевающих рты. Чешуя у них словно бы помутнела, глаза подернулись пленкой.

– Там орешник есть, – сказал Лион. – Если чуть-чуть пройти по берегу. Орехи очень питательные, верно?

Я кивнул. Все-таки мы недостаточно проголодались, чтобы добывать себе пишу словно первобытные люди.

– Пошли, – согласился я. – А рыбу выпустим. Она в воде оживет.

– И всем остальным расскажет, что не стоит на блесну кидаться, – фыркнул Лион. – Идем. Шалаш ты хороший сделал…

Обернувшись, я посмотрел на шалаш. Он вовсе не казался мне хорошим, слишком уж маленький и кособокий. Сильный ветер его сломает, а дождь обязательно промочит насквозь.

– Спасибо, – сказал я. – Мы потом лучше сделаем. Нам надо многому научиться.

Рыбу мы выпустили у берега, одна сразу ушла в глубину, другая осталась на месте, но шевелила жабрами, приходя в себя. А мы пошли рвать орехи. Они и впрямь оказались спелыми и вкусными, мы возились в кустах целый час, наелись до отвала, да еще и набрали про запас. В темноте ведь не станешь собирать орехи.

– Все-таки нам надо научиться ловить и убивать рыбу, – рассуждал

вслух Лион. – И еще охотиться на кроликов и оленей.

– Разве тут есть олени?

– Не знаю. Ближе к горам должны быть. Ты представляешь, во сне я чего только не ел! Даже дохлую лошадь однажды. И ничего, не страшно. А по-настоящему… – Он поморщился.

– Ничего, научимся, – подбодрил я его. – Давай еще искупаемся?

Во второй раз вода показалась нам куда теплее. А может быть, успела прогреться за полдня? Мы подурачились у берега, потом Лион попробовал плавать, и у него немножко получилось. Он даже клялся, что один раз натолкнулся в воде на рыбу и мог бы схватить ее без всякой удочки.

– Наверное, та самая, что мы отпустили, – предположил я, стоя в воде по шейку. – Приплыла спасибо тебе сказать.

– А гадости тут никакой нет, не помнишь? – спросил Лион.

– Помню, нет ничего, – ответил я. – Ну, только парочка акул в каждом озере.

– Ага, и питаются мальчишками.

– Почему? Девчонок они тоже любят!

Лион злобно оскалился и замахал тощими руками, поднимая тучу брызг:

– Где здесь девчонки? Я очень голодная акула! Я не ем мальчишек, они грязнули!

На берегу, в кустах, где мы разделись, что-то шевельнулось. И насмешливый голос произнес:

– Это точно, грязнули. И костлявые к тому же.

Лион от неожиданности присел, почти исчезнув под водой. А я оцепенел.

Кусты шевельнулись, и к воде вышла девчонка лет тринадцати. Между прочим, тоже тощая, а лицо и руки у нее были не просто грязные, но еще и размалеванные зеленой краской. Одета она была в шорты и футболку цвета хаки, а в руках держала арбалет.

– Ну что, акула, допрыгалась? – спросила девчонка, наводя арбалет на Лиона. Вроде бы шутливо, но глаза у нее остались внимательные и оружие она держала умело.

– Еще посмотреть надо, кто больший грязнуля, – сказал я. – Ты кто?

– На вопросы ты будешь отвечать, – спокойно ответила девчонка. – И не дергайтесь, я метко стреляю.

Мы с Лионом переглянулись.

Вот так заповедная глушь!

– Ты, наверное, дочка лесника? – спросил Лион. – Или герлскаут? Так мы не охотимся и вообще ничего плохого не сделали…

– Стой на месте! – прикрикнула девчонка. Тряхнула головой, будто отбрасывая назад волосы. Странно, прическа у нее была совсем короткая, почти как у мальчишки. Наверное, недавно постриглась и еще не привыкла. – Как вас зовут? Откуда вы? Что тут делаете?

– Да ничего я тебе отвечать не буду! – завопил Лион. – Карго несчастная! Убери свою игрушку!

Короткая арбалетная стрела просвистела рядом с его ухом. Прежде чем мы успели опомниться, девчонка вложила в арбалет новую стрелу и коротким рычагом взвела пружину.

– Не ори. Как вас зовут?

– Его зовут Лион, меня – Тиккирей, – торопливо ответил я. Но Лион притих и перестал качать права. – Можно мы выйдем? Вода холодная.

– Выходите, – отступая на шаг, разрешила девчонка.