Танцы с королями

Лейкер Розалинда

В конце перехода она набрела на дверь, которая легко поддалась от ее прикосновения. Осторожно приоткрыв ее, Маргарита увидела просторное помещение с окнами, не закрытыми ставнями. Если бы ей удалось посмотреть в них, она сразу смогла бы определить, в какой части дворца находится, потому что ночью на территории, прилегающей к дворцу, всегда горели фонари, отражавшиеся в поверхности прудов. Их расположение и было ключом к разгадке. Она открыла дверь пошире, и та скрипнула. Тут же послышалось движение, и Маргарита в ужасе заметила парусиновую кровать. На таких кроватях обычно спали сменившиеся с дежурства гвардейцы.

— Кто там? — прозвучал требовательный, резкий голос.

Она быстро закрыла дверь и замерла

на месте, затаив дыхание. Сердце заколотилось у нее в груди, как кузнечный молот. А что, если бы она вошла и гвардеец принял бы ее за воровку? Король, конечно, не стал бы вступаться за нее, не говоря уже о тех лакеях, которые обслуживали ее в гостиной. Получалось, что она чуть было не попала из огня да в полымя. Теперь уже было поздно кусать локти, жалея, что не осталась в покоях: дорогу назад она все равно не найдет. Необходимо идти вперед и не открывать дверей, пока не возникнет уверенности, что перед нею нужный выход.

Ей вдруг показалось, что гвардеец подходит к двери с противоположной стороны, и она бросилась бежать в том направлении, откуда пришла, повернув за угол, а затем за другой, пока не убедилась, что ее никто не преследует. И тут случилась беда: когда она остановилась перевести дух и оглянулась, погасла свеча. До смерти перепугавшись, Маргарита не заметила, что огарок совсем оплавился и фитиль потух, утонув в горячем воске.

Маргарита в отчаянии опустилась на пол в совершеннейшей мгле и зарыдала. Слезы принесли ей долгожданное облегчение после того, что ей пришлось пережить. Через несколько минут ей стало лучше, и она вытерла глаза краем нижней юбки. Она не решилась доставать в темноте носовой платок, опасаясь, что вместе с ним на полу окажется и все содержимое сумочки, где он лежал. Поднявшись, Маргарита стала ощупью пробираться дальше вдоль стены. Наверняка, еще ни одной женщине не доводилось оказываться в Версале в таком отчаянном положении, в каком была она сейчас, пытаясь найти выход, подобно кроту, ползающему в чреве земли.

На рассвете Маргариту, которая, съежившись, спала на площадке между лестничными пролетами, обнаружил полотер. От грубых толчков его башмака она сразу же проснулась.

— Давай-ка убирайся отсюда поживей! — недружелюбно посоветовал он, по-своему истолковав причины, заставившие Маргариту спать на лестничной площадке. — Скоро сюда придут люди.

Она резво вскочила на ноги:

— Пожалуйста, помогите мне выйти отсюда! Я заблудилась!

— Тогда пошли. — Он повернулся и стал спускаться вниз по узкой лестнице. Маргарита последовала за ним. Хотя у нее был теплый плащ, она до костей продрогла и засунула руки в подмышки, стараясь согреться. Идти пришлось довольно долго, пока, наконец, полотер не открыл ту самую дверь, через которую ее накануне вечером провел во дворец паж. Маргарита дала полотеру несколько су и с нескрываемой радостью выбежала наружу навстречу свету пробуждающегося утра. Она чувствовала себя узницей, выпущенной из тюрьмы.

Плащ развевался за спиной Маргариты, стремительно летевшей по брусчатке Королевской площади. Навстречу ей попался оркестр из флейтистов и барабанщиков, которые маршировали на свое обычное место под окнами королевских апартаментов, где они играли каждое утро. Какой-то всадник, только что севший на коня у позолоченных колонн входа в вестибюль Королевской лестницы, чтобы отправиться на утреннюю верховую прогулку перед завтраком, пустил коня легким галопом, явно намереваясь догнать бегущую женщину.

— Маргарита! Что вы тут делаете в этот ранний час?

Услышав голос Стефана, она остановилась, как вкопанная, и посмотрела на него с такой радостью, что в нем опять ожили надежды.

— За всю свою жизнь я еще никогда так не радовалась встрече со знакомым! — с волнением воскликнула Маргарита. — Вы не отвезете меня домой?

— Охотно! А что случилось? — Стефан спешился

и взял Маргариту за обе руки. Его порадовало, что она не только не отстранилась, но даже с благодарностью восприняла этот жест. Окинув ее взглядом, Стефан нашел, что на ней была та же одежда, что и вчера, но почему-то вся помятая, а на плаще сбоку были видны следы пыли и паутины. Что же касалось прически, то никогда еще он не видел ее в таком беспорядке. Нахмурившись, Стефан схватился за эфес своей шпаги с таким видом, будто ему ничего не стоило сразиться на дюжине дуэлей за честь Маргариты. Он стиснул челюсти, метая искры из-под нахмуренных бровей.

— Кто-нибудь обидел вас?

Она почти поверила в то, что Стефан мог запросто бросить вызов даже самому королю, если бы ей вздумалось выложить всю правду, хотя сейчас это было совершенно невозможно.

— Я расскажу вам по дороге. Поедемте же скорее!

Стефан повернулся и подозвал своего грума, стоявшего поодаль. Тот за несколько минут успел отвести коня назад в конюшню и вернуться с двухместной коляской. Ободренный благосклонным отношением Маргариты, Стефан, обняв ее за талию левой рукой, направил коляску по авеню де Пари.

— А теперь расскажите мне, что случилось, — попросил он.

И тут Маргарита обнаружила в себе такие невероятные способности к изощренной лжи и сочинительству, что сама изумилась. Она сказала, что ее попросили занести несколько вееров одной из старших фрейлин и приказали подождать. Затем оказалось, что про нее забыли, и когда Маргарита об этом догадалась, уже полностью стемнело и она заблудилась в лабиринте коридоров. Не забыла она упомянуть и о страхе, что ее могли принять за воровку. Теперь Стефану казалось вполне естественным то состояние, в котором она пребывала, когда он встретил ее несколько минут назад.

— В конце концов, я выбилась из сил и заснула на какой-то маленькой лестнице, — завершила она свой рассказ, увидев, что Стефан проглотил эту ложь. Ей это не доставило особой радости, поскольку она органически не переносила вранья, даже при таких обстоятельствах.

— Какие отвратительные манеры! Как только они посмели так обращаться с вами! — искреннее негодование переполняло Стефана. — Если бы я только знал о вашем бедственном положении!

«Очень хорошо, что этого не случилось», — подумала Маргарита. Никто не должен знать о том, что произошло на самом деле. Ей повезло, что в это время Огюстена не было в Версале, и, значит, отпадала необходимость объяснять что-либо. Беспокойство могло исходить лишь от Сюзанны, ибо убедить ее будет потруднее, чем Стефана, но, к счастью, она имела привычку спать допоздна, и вдобавок ее спальня находилась в самом дальнем конце Шато Сатори. То, что Маргарита не ночевала дома и возвратилась лишь рано утром, скорее всего, вообще останется для нее тайной. Вечером Сюзанна вряд ли обратила внимание на отсутствие Маргариты, потому что каждая из женщин предпочитала развлекаться по-своему и они иногда возвращались вечером в разное время и ложились спать, так и не повидав друг друга. Казалось, особых причин для волнения не было.

Стефан улыбнулся, заметив, что Маргарита задремала, привалившись к его плечу, и пустил лошадей легкой, неторопливой рысцой, чтобы не тревожить ее сон и подольше насладиться ее близостью. Когда коляска остановилась у ворот Шато Сатори, Маргарита проснулась и посмотрела на Стефана с такой трогательной признательностью, что он буквально растаял от блаженства, переживая, как ему казалось, самые счастливые мгновения в своей жизни. Он спрыгнул на землю и помог ей выбраться из коляски; им обоим показалось вполне естественным, что это прощание должно закончиться дружескими объятиями, и Маргарита впервые разрешила ему поцеловать себя, и сама чмокнула его в щеку, радуясь, что Стефан вел себя вполне пристойно и не попытался воспользоваться ее затруднительным положением.