Танцы с королями
Шрифт:
— Соблаговолите подождать там, мадемуазель.
Маргарита вошла в очаровательную гостиную, в обстановке и убранстве которой преобладали зеленые и белые тона, приятно контрастировавшие с разноцветьем великолепного ковра работы савоннских мастеров. В камине из серого мрамора пылал яркий огонь. Маргарите, изрядно озябшей, захотелось погреться, и она, сняв плащ и отдав его пажу, протянула руки навстречу благодатному теплу. Оглядевшись, она решила, что находится в приемной Людовика и в любой момент от нее могут потребовать предстать перед королем, чей кабинет, очевидно, располагался за двойными дверями в противоположной стене. Девушка ощущала неприятное чувство страха. При любой
Дневной свет сменился сумерками. Пришел лакей, который зажег свечи и закрыл внутренние ставни на окнах, выходивших во внутренний двор. Другой слуга, появившийся так же неслышно, подбросил в огонь несколько поленьев, и Маргарита опять осталась одна. Ей нужно было найти туалет, и она подошла к другой двери, скрывавшейся в задрапированной портьерами нише. Внутри отделанной золотой парчой комнатки, как и надеялась Маргарита, был стульчик с бархатными краями, а рядом стоял низенький столик с золотым блюдом, где лежала стопка мягких льняных салфеток квадратной формы. Прежде чем возвращаться в гостиную, Маргарита позвонила в маленький колокольчик, и через несколько секунд, греясь у камина, она услышала, как горничная опять приводила все в порядок.
Ее одолевало нетерпение. Кучер, наверное, уже перестал ждать у магазина, решив, что она вернется позже в карете Стефана, как это уже бывало не раз в прошлом. Выбравшись отсюда, ей придется первым же делом нанять извозчика, которые обычно стояли вместе с экипажами у ворот.
За дверью послышались шаги. Маргарита встрепенулась. Наконец-то! Но это оказался уже знакомый ей лакей, а с ним и двое других; все они носили одинаковые черные парики. Один из них расстелил на столе камчатую скатерть, а остальные принялись накрывать стол для ужина.
— Всегда ли король заставляет своих подданных ждать так долго? — раздраженно спросила она.
Лакей даже не повел бровью, отставляя от стола стул, чтобы она могла сесть.
— Это происходит довольно часто, мадемуазель. Государственным делам всегда оказывается предпочтение.
Тяжело вздохнув, она уселась за стол. К ее радости, лакеи, разлив по фужерам вино и сняв серебряные крышки с блюд, ушли, предоставив ей в одиночестве расправляться с обильными и разнообразными яствами на свой манер. По часам, стоявшим в углу комнаты, Маргарита определила, что король тоже сейчас ужинает и, должно быть, уставшему за день, ему было не до аудиенций с какой-то презренной продавщицей вееров. Она должна будет уйти отсюда, как только придет кто-нибудь из лакеев, кто укажет ей дорогу, потому что сама она сразу же заблудится в лабиринте переходов, коридоров и лестниц.
Но когда лакей убрали со стола остатки ужина, оказалось, что они не могут оставить своих обязанностей и отлучиться, чтобы проводить ее до выхода.
Опять Маргарита осталась в одиночестве. Она уже чуть ли не бегала по комнате, и тут явилась женщина средних лет, по виду горничная.
— Наконец-то! — воскликнула Маргарита, терпение которой истощилось. — Пожалуйста, принесите мой плащ. Меня продержали здесь в напрасном ожидании несколько часов, и теперь я должна идти домой.
Эти слова шокировали горничную:
— Но вам нельзя уходить, мадемуазель! Его величество не забыл, что вы здесь. Если понадобится, вам придется ждать всю ночь и весь завтрашний день, хотя я сомневаюсь, что дело дойдет до этого. — И мелкими шажками она плавно подошла к двойной двери, за которой скрывался вовсе не кабинет, как предполагала Маргарита, а спальня, отделанная голубым бархатом и золотой
— Это смешно! — Маргарита в бессильном возмущении всплеснула руками. Хотя чему тут было удивляться, если Огюстен рассказывал ей о придворных, неделями тщетно обивавших пороги королевской приемной. Наверное, в таких роскошных покоях приходилось ждать своей очереди иностранным послам.
На кровати лежала шелковая ночная сорочка с красивой вышивкой, не хуже той, что была у нее дома, а на полу стояли атласные ночные туфли, которые пришлись ей впору. Серебряный гребень для расчесывания ее локонов лежал на столике перед зеркалом. Когда Маргарита была готова отойти ко сну, горничная откинула одеяло, и она забралась в постель, облокотившись о подушку и взяв со столика книгу.
— Не тушите свечи, — попросила Маргарита горничную, — я хочу почитать немного перед сном.
— Я и не собиралась этого делать, мадемуазель, — ответила женщина, удивленно подняв брови, и закрыла за собой дверь.
Книга оказалась сборником лирических стихотворений Франсуа Вийона, и, очарованная их страстью и нежностью, Маргарита погрузилась в чтение, забыв о времени. Когда ее глаза уже начали слипаться, скрипнула дверь. Подняв глаза, Маргарита содрогнулась от ужаса; все ее самообладание рассыпалось в прах, как разбитое вдребезги стекло. Перед ней стоял улыбающийся Людовик, одетый в алый, с золотой отделкой, ночной халат и шелковый колпак с золотой кистью.
Кровь мгновенно отлила у нее от лица. В голове молнией блеснула страшная догадка, и она разозлилась на себя за глупую наивность. Как же она не подумала об этом раньше? Книга упала из ее рук на одеяло, и, вскочив с постели, Маргарита присела в реверансе и замерла в этой позе, пытаясь использовать драгоценные мгновения, чтобы собраться с духом и сообразить, что делать. Не обвинят ли ее в государственной измене, если она откажется принять в свои чресла благородное семя самого короля? Все знали, что люди, обидевшие его, исчезали бесследно. Ах, зачем ей в голову пришла дурацкая идея распрощаться со Стефаном именно в королевском парке, когда для этой цели вполне сошло бы и любое другое место, и она избежала бы беды, из которой теперь, кажется, не было выхода!
— Добрый вечер, моя дорогая! Думаю, что мы можем отбросить в сторону формальности, хотя бы на время. — Людовик подошел к ней и, взяв за локоть, заставил выпрямиться и встать перед ним. Даже без каблуков он производил весьма внушительное впечатление своим высоким ростом; от него исходило нечто зловещее. У Маргариты началось головокружение; в душе она испытывала к этому человеку глубокое отвращение и боялась, что у нее вот-вот застучат зубы, настолько велико было перенесенное потрясение.
— Сир, я чувствую, что не смогу доставить вам удовольствие в полной мере, — внезапно вырвалось у нее.
— Мне кажется, вы способны удовлетворить любого мужчину, умеющего ценить женскую красоту. Сегодня в садах вы случайно были не с мсье Руссо?
— Нет, это был один мой знакомый, сир.
— Ваши отношения с ним показались мне более чем дружескими, — игриво заметил монарх, беря ее двумя пальцами за подбородок и поднимая так, чтобы можно было посмотреть ей в глаза. Необычная внешность, придававшая ей сходство со сказочной колдуньей, заставила его обратить внимание на эту девушку еще при их первой встрече в вестибюле. А теперь он еще больше возбуждался при виде ее налитой, упругой груди, просвечивавшей сквозь тонкий шелк сорочки, соблазнительно облегавшей ее бедра и ягодицы. — Я знаю, что сейчас ваш любовник в Гавре. Можете не беспокоиться, ваша тайна останется со мною.