Танец ангела
Шрифт:
— Ты думаешь, он выживет? — спросил Рингмар.
— Он уже по эту сторону черты. Голова будет долго заживать, но он молод и крепок.
— Но он не герой.
— Не в этот раз, во всяком случае.
— Значит, она знает.
— Танцовщица?
— Она знает… — повторил Рингмар.
— И я знаю.
— В каком смысле?
— Скоро уже конец.
Винтер позвонил в бар, ему ответил автоответчик. Он доехал на такси до церкви и дальше пошел пешком, стараясь не
«Я был глух и слеп, — думал Винтер. — Насколько я виноват? Были ясные признаки…»
Он постарался выкинуть такие мысли из головы. Он уже все это прокручивал.
Подъехал Болгер, запарковался на своем месте у подъезда и вышел из машины. Вечер был так тих и спокоен, что Винтер услышал щелчок замка, когда Болгер поднял руку с пультом. Потом он исчез в дверях.
«Может, это я сумасшедший? — думал Винтер. — Моя история — плод фантазии безумца. Нет ничего невозможного. Реально все».
Винтер не мог сосредоточиться, мысли разбегались. Даже с виду нет красоты и упорядоченности, все расползается и соединяется в асимметричные уродливые фрагменты.
Винтер ждал. Скоро ублюдок выйдет. «Я могу его убить, и моя карьера закончится».
Поднимался ветер, переулок сильно продувался.
Болгер вышел. Поднял руку, отпер свой «БМВ», сел и быстро уехал.
«Удивительно, что, пока я стою, еще никто не прошел мимо, — думал Винтер. — Словно район оцеплен, а по периметру стоят сотни зевак и глазеют. Наверху камера и режиссер».
Он проковылял через дорогу, поднялся по лестнице, позвонил в дверь. Достал связку отмычек. Сталь холодила пальцы сквозь тонкие перчатки. Замок открылся, Винтер очутился внутри. Прошел по всем комнатам. Потом начал с ящиков, но там были только носки и белье. Всюду порядок. Большой аккуратист. В гардеробе одежда, обувь, пояса, галстуки.
В третьем ящике письменного стола лежал небрежно разорванный толстый конверт. В нем три паспорта на разные имена. Но все с фотографией Болгера. Штампов не было, их не ставят внутри Европейского Союза. Это не все паспорта, было больше, подумал Винтер.
Фамилия из одного из паспортов встречалась в списках пассажиров, которые летели в Лондон днем позже после Кристиана Ягерберга. Они все-таки выделили на это ресурсы и начали проверять тот день, когда он летел, предыдущий и последующий.
Эту решающую находку Винтер принял как должное. Только рука слегка дрожала, когда он держал паспорт перед собой. «Я был слеп, но я прозрел и вот держу в руке документ».
Это ведь не может быть одним из случающихся на свете необъяснимых совпадений?
Там были еще бумаги, но уже неинтересные: счета, документы на квартиру,
В спальне в шкафу хранилась большая стопка порнографических журналов со стандартными моделями и стандартными позами.
Никаких билетов, чеков или счетов из гостиниц.
Он вернулся к письменному столу и взял с полки листы бумаги — штук двадцать, — исписанные беглым угловатым почерком. С виду напоминало пьесу, создающуюся в неистовстве. Винтер почему-то не мог читать, строчки прыгали перед глазами. Вдруг он ясно различил свое имя. Посмотрел на другую страницу, и там ему сразу же бросилось в глаза «Винтер». Он не различал ничего, кроме своего имени.
По затылку пополз колючий холод. Никогда еще он не испытывал такого ужаса, как в эту минуту.
На столе стоял предмет, полностью покрытый салфеткой. Небольшой прямоугольник. Он поднял салфетку и увидел свое лицо. Фотография, сделанная перед выпускным экзаменом в гимназии, была застеклена и вставлена в новую рамку.
45
— Где же он? — спросил Рингмар. — Мы были дома и в баре — никто не знает.
— Язнаю, — ответил Винтер. — Язнаю, где он.
Над фьордом кругами носился ветер, меняя направление как сумасшедший. Винтер стоял на носу полицейского катера, и его преследовали видения: фигура Болгера на вершине горы, тень Болгера над заливом Скутвикен. Голова мерзла, Винтер натянул шапку поглубже.
— Япойду один, — сказал он, когда катер причалил.
Дикий вереск стелился под ветром, как в молитве.
Болгер стоял у своего нового очага на горе и ворошил кочергой угли. Винтер видел, как Болгер встал, когда он приближался к вершине.
— Сначала ты год не приезжаешь, потом появляешься каждый день, — сказал Болгер, когда Винтер подошел к костру. Он продолжал переворачивать угли и вверх не смотрел. Потом постучал кочергой о кирпичи, отряхивая ее.
«Сейчас, сейчас все произойдет», — думал Винтер.
— Мы нашли Бергенхема, — сказал он.
— И где же он был? У своей танцорши?
— В расщелине у Тонгуддена.
— Он делал все, чтобы отдалиться от прямой дороги.
— Теперь я хочу, чтобы ты поехал сейчас со мной, Юхан.
— Что ты сказал?
— Все кончено, — оказал Винтер.
— Вы нашли убийцу? Только не говори, что это Бергенхем.
— Внизу ждет катер.
— Уменя есть что сказать о Бергенхеме и куда он ввязался.
Болгер бросил кочергу, она отскочила от камня со звоном.
— Но ты же никогда не слушал, никогда не хотел меня слушать, чертов всезнайка.
— Пошли, Юхан.
— Ты всегда был самый умный, умнее всех, один на свете, всегда, всегда, всегда.