Танец для двоих
Шрифт:
— Ты уверена, что тебе следует сделать это? — спросила я у Лаллы.
Мы лежали бок о бок в моей кровати. Я только что задула свечу. Запах воска плыл по комнате. Было очень жарко, окна были распахнуты настежь. Постепенно наши глаза привыкли к полумраку комнаты, освещаемой только светом уличных фонарей.
Вероника вернулась из больницы более часа назад. Она сообщила, что с Тиффани все в порядке, она в безопасности. Врачи разрешили Веронике проводить носилки с Тиффани до стеклянных дверей отделения реанимации, а затем попросили вернуться домой. Только одной из нас позволено было сопровождать Тиффани в машине
— Сестра в отделении очень грубо разговаривала со мной. — После возвращения Вероника выглядела обессиленной. — Она сказала, что Тиффани находится в надежных руках. Я оглянулась вокруг и увидела, что в коридоре очень грязно. Рядом не было ни туалета, ни умывальника — негде было даже помыть руки. Мне кажется, что в больнице не хватает персонала. Возможно, мне стоило бы выучиться на медицинскую сестру. Правда, у меня голова идет кругом, когда я вижу столько крови и страданий. Сестра довольно строго отнеслась к Тиффани, перед тем как разрешить бедняжке лечь в кровать. Не волнуйся, Виола! Когда я уходила, Тиффани выглядела гораздо лучше.
Конечно, меня волновало состояние Тиффани, но присутствие Лаллы наполняло меня волнением другого рода.
— Ты уверена, что в этих обстоятельствах стоит делать аборт? — повторила я вопрос. В первый раз Лалла, казалось, не расслышала меня.
— Я попросила бы тебя воздержаться от подобных вопросов! — ответила Лалла холодно. Она лежала, сурово застыв, на своей половине кровати. Очарование Толгейт-сквер не коснулось ее. «Не ожидала, что ты живешь в современном Лондоне, словно во времена Диккенса! — выдавила она, когда я показала ей ванную комнату в подвале. — Я полагала, что смысл жизни в большом городе — это избежать жуткого дискомфорта, который окружает тебя в деревне».
— Я не собиралась читать тебе нотации, Лалла! — Я повернулась к ней лицом и пыталась разглядеть ее профиль, затемненный тенью от занавески. — Мне хотелось знать, что ты на самом деле хорошо все обдумала.
— О Боже! Я не могла думать ни о чем другом в течение последних двух недель. Эти мысли стали моим кошмаром.
— Ты уверена, что забеременела? Ты ведь не обращалась к доктору.
— Думаешь, что я настолько бестолкова, чтобы обратиться к доктору Карэну в Инскип-парке? Он бы тут же сообщил обо всем отцу. Конечно, нет! По моим месячным можно было сверять часы. А теперь у меня задержка, а грудь налилась и побаливает.
— Бедная Лалла! — Я попыталась в темноте под простыней нащупать ее руку, но кровать, казалось, увеличилась в размерах вдвое. — Мне очень жаль. Как тебе, должно быть, тяжело! — Затем, едва осмелившись, продолжила: — Ты никогда не думала сохранить ребенка? В конце концов, ты и Хамиш скоро поженитесь и никто не узнает, что ты забеременела до свадьбы. Это, конечно же, не имеет никакого значения. Надеюсь, что ваши родители не будут возражать, и…
— Не будь дурой, Виола! Отец ребенка не Хамиш. Даже меня коробит от необходимости притворяться, что ребенок его. Кроме того, как только ребенок появится на свет, Хамиш поймет, что это не его отпрыск. Родится маленькое смуглое существо с черными как смоль волосами и сережкой в ухе. — Лалла хохотнула. — Это ребенок Зеда.
— Ты, — я рискнула навлечь на себя очередную насмешку Лаллы, — абсолютно уверена?
—
— Но… — Мне подобная ситуация казалась невероятной. — Как такое может быть: ты обручена с одним, а спишь с другим?
— Когда ты повзрослеешь, Виола? Ты полагаешь, что все ведут себя в соответствии с правилами? Да, дети наверняка, потому что их заставляют. Сама идея о том, что взрослые должны подчиняться правилам, не более чем миф. Каждого заботят только его собственные прихоти. Всем наплевать на чужие проблемы.
— Возможно, ты в чем-то права. — Я говорила медленно, взвешивая каждое слово. — Но я знаю, что очень многие хотя бы делают вид, что придерживаются определенных правил поведения. Например, Хамиш. У моего отца очень строгие понятия о долге. И у моей тети… хотя ее понятия о долге довольно нетрадиционны. Еще Дэниел — хозяин дома. Джайлс, и Тиффани, и Вероника…
— Хорошо, хорошо! — Лалла нетерпеливо прервала мой монолог. — Я знаю, что вела себя не самым лучшим образом. Ну и что? Это ничего не меняет. Я ношу ребенка, которого не хочу, от мужчины, замуж за которого не собираюсь. Таким образом, мне необходимо избавиться от ребенка. Конец истории!
— Но это же не все! Это не конец истории. Ты спала с Зедом, а не с Хамишем. Это и есть настоящая история.
Лалла надолго замолчала. Я даже подумала, что она заснула. Затем она заговорила с яростью в голосе:
— Боюсь, если бы я отдалась Хамишу, то он посчитал бы, что я принадлежу ему целиком. И он был бы прав. Он единственный, кто заставляет меня чувствовать, что я могу стать частью обычного мира, населенного обычными людьми, которые живут счастливой жизнью, наполненной повседневными заботами. Иногда, когда мы вместе, я не хочу ничего иного. Но я прекрасно понимаю, что лукавлю сама с собой. Мне нужна опасность, мне нужен риск. Меня возбуждает мысль о том, что я хожу по краю. Отдаться Хамишу означает разрешить ему надеть на меня ошейник и покорно следовать за ним всю оставшуюся жизнь.
— Дорогая Лалла! Ты не права, ты абсолютно не права! Хамиш никогда не будет пытаться изменить тебя. Он не будет ломать тебя. Он прекрасно понимает, кто ты на самом деле.
— Ты говорила с ним обо мне? Кажется, ты знаешь о наших отношениях слишком много.
— Мы ужинали вместе сегодня вечером. Он уехал в аэропорт за несколько минут до того, как ты приехала.
Лалла порывисто вскочила с кровати. Она даже порвала простыню в том месте, в котором я с большим трудом зашила ее пару дней назад.
— Хамиш в Японии! Какого черта, о чем ты болтаешь?
— Хамиш сейчас в аэропорту. В Лондоне он проездом. Он остановился здесь лишь на несколько часов.
Лалла повернулась в мою сторону. Было очень темно, я не могла разглядеть выражение ее лица.
— Почему он пригласил тебя поужинать? Между вами что-то есть? Господи, это смешно, после всего того, что я сейчас наговорила. Ты и Хамиш… Знаешь, почему это так важно? Если Хамиш узнает обо мне и Зеде, он бросит меня. И никто не посмеет упрекнуть его. Я связалась с последними негодяями. — Лалла истерически захохотала. — По крайней мере я узнала, что Хамиш не такой уж и святоша, каким хочет казаться. Какие у вас отношения? Ты должна сказать мне правду, Виола!