Танец для ледяного мага

Шарэль Ти

Почти у самой линии прибоя установлена украшенная белыми розами арка. Около нее гости — порядка тридцати человек. Мазнула по ним взглядом — все нарядные, но в светлых легких одеждах. Чуть в стороне собраны белые полотняные шатры. Под ними фуршетные столы, лавки, небольшие круглые столики со стульями. Все такое романтичное, нарядное и очень роскошное.

Я возвращаюсь глазами к арке. Вижу священника, что стоит перед ней и красивого молодого человека с рыжими вьющимися волосами, которые легонько перебирает ветер. На нем белый костюм, но волосы такие яркие, что я сразу думаю о пламени. Перевожу взгляд на Эстель.

Она невероятно прекрасна в своем бело-пламенном платье, с убранными наверх волосами, глазами в цвет стального весеннего моря, и губами — яркими, почти как рисунок на платье. Лед и пламя, невинность и порок. Она нервничает, терзая ленточку на букете, но улыбается.

Антонио предлагает ей руку, она кладет свою ладошку на сгиб его локтя, и отец ведет невесту к суженому, который от нетерпения делает пару шагов ей навстречу. Мы с девушками идем следом, а мама Эстель отходит в сторону к гостям.

Все случилось, когда до арки оставалось несколько шагов. Я моргнула, а когда, спустя долю секунды, открыла глаза — вокруг разверзся ад. Ярким факелом вспыхнула цветочная арка, раздались громкие крики, растерянные люди шарахнулись от огня и жара. Потом разом загорелись нарядные шатры. Запахло гарью, и ветер сразу принес темный дым. Я закашляла, растерянно оглядываясь. Дезориентированная и абсолютно ничего не понимающая. Вокруг кто-то бегал, кричал, кажется даже плакал. Вскрикнула, когда Сержио схватил меня за руку и рывком вытащил на чистый воздух.

— Беги к машинам, — приказал он, и я послушалась. Тем более, что большинство людей тоже бежали к стоянке. Краем глаза я даже заметила отъезжающую машину. Отбежала на несколько шагов и оглянулась. Вроде, никто серьезно не пострадал, но кто-то кричал, суетливо и бестолково мечась среди дыма и искр. Когда Сержио также за руку вытащил женщину на открытое место, я поняла, что это была Анна-Мария. Она плакала, пытаясь что-то объяснить Сержио. Видимо, он понял, потому что кивнул и снова исчез в дыму. О боги, откуда же столько чада? Но тут же ветер, словно отвечая на мой вопрос, дунул в лицо запахом горелого пластика. Огонь был такой силы, что горела и плавилась приготовленная для фуршета мебель.

Я подбежала к Анне-Марии и взяла ее за руку, стараясь успокоить.

— Эстель, — всхлипнула она отчаянно, — Эстель пропала.

Глава 18 Мэтт

Я начал мерзнуть. Постоянно. Никогда не думал, что холод — это настолько мерзко. Помню, когда-то давно Катерина сказала, что мне невероятно повезло в том, что я не испытываю холода. Теперь я понимаю, что она имела ввиду. Включил отопление на вилле на полную мощность. Приходящая домработница косится то на меня, то на залитую солнцем лужайку перед домом, но молчит. И правильно делает. Я ни с кем не намерен разговаривать. Я намерен подохнуть. Желательно безболезненно, но тут как повезет. А с моим везением легкого конца мне не видать.

Целыми днями я сижу и смотрю записи со своих клубов. Сейчас я не знаю, правильно ли поступил, отдав указание установить камеры. Это было еще до того, как я ушел из дома Ворона с Катериной, оставив Ингу в объятиях итальянца. Помогает ли мне то, что я вижу любимую или только продляет мою агонию? Но не смотреть я не могу.

Она работает как одержимая, меняет команды, переезжает из города в город. Пискапо нет рядом, но однажды я ловлю обрывок

разговора, и все становится на свои места.

«Спасибо, но я отдохну потом. Мы с женихом планируем отпуск на юге Европы».

И снова адская режущая боль, черные мертвые негнущиеся пальцы и злость, которую я глушу огромным количеством алкоголя. В такие моменты я не рад своей живучести, специально сдерживаюсь, не залечивая разрывы, но магия исцеления находит пути, как вода щели. И с утра я жив, здоров, и, к сожалению, абсолютно трезв.

Вызвал нотариуса и переписал завещание. Клубы — моя личная собственность, я давно вышел из семейного бизнеса. Поэтому могу распоряжаться ими по своему усмотрению. Моя девочка любит свое дело и хочет независимости, а мой бизнес сможет ей ее обеспечить. Остается только надеяться, что гордость не помешает любимой принять мой подарок.

Снова включаю видео. Инга смотрит прямо в камеру, как будто видит меня, улыбается именно мне. Показывает язык с лукавой усмешкой и начинает танцевать. Это мой любимый фрагмент, засмотренный на несколько десятков раз. Я запросил запись готового представления. Девушка из Краковского филиала чем-то похожа на Ингу, но я даже не стал досматривать шоу, чувствуя себя так, как будто обманываюсь суррогатом. Хотя это алое струящееся платье смотрелось бы на Инге исключительно хорошо. Отдал распоряжение изъять номер из программы. Не знаю, что мною двигало, но, казалось, любимая вложила в него кусочек души, а я хочу оставить его только для себя. Понимаю, что веду себя глупо, но не могу остановиться. Снова включаю любимую запись с самого начала. Инга улыбается, показывает язычок, танцует. И еще раз. Еще.

Стан позвонил мне совершенно неожиданно. Я долго смотрел на вибрирующий брас и размышлял, стоит ли отвечать, но чертов огневик был как всегда настойчив, поэтому я нехотя принял видео-вызов.

— Мэтью, твою ж мать! Что так долго?!

Стан, как и Ворон называл меня тем именем, под которым впервые узнал еще в Штатах.

— Что ты хотел? — спросил я недовольно, игнорируя его бешенный взгляд.

— Я буду у тебя через полчаса!

— Можешь разворачиваться, я не принимаю гостей.

— А я тебя не спрашиваю. Нужна помощь. Срочно!

Стан перенаправил брас так, чтобы мне было видно пассажирское сиденье. На нем, пристегнутая поперек белого платья, лежала девушка со светлыми волосами, уложенными в сложную прическу. То ли спала, то ли была без сознания.

— И что с ней? — эмоций по-прежнему не было, только злость, что меня не оставляют в покое.

— Не знаю! — рыкнул Стан в ответ, и я вяло удивился. Рыжий тот еще берсерк, но обычно тщательно это скрывает, — я везу ее к тебе! Ты единственный целитель в округе!

Боги, честь-то какая. Я зевнул и поежился. Холодно, как черт побери, холодно!

— Ладно, приезжай, я дома, — бросил Стану и отключился.

Пошел в кухню, налил себе виски. Подумал пару секунд и достал турку и пакет с молотым кофе. Виски с горячим кофе зайдет лучше, согреет хоть на несколько минут. Открыл холодильник, изучил содержимое, закрыл. Потом понял, что не помню ничего из того, что видел. Зачем открывал, тоже не вспомнил. Взъерошил волосы и понял, что они отросли. На щеках двухнедельная щетина, которую уже смело можно называть бородой — колючей и неопрятной.