Танец для живых скульптур

Сергеев Иннокентий

Но я новичок в этом мире летнего рая и ещё не разучился стрелять.

Даже простая заноза может вызвать заражение крови.

Даже это небольшое пятнышко скверны, этот жалкий, полусгнивший уже человечек мог нелепыми своими выходками вывести меня из равновесия, тем самым добившись своей цели, если такова была его цель. Я был излишне нервозен, быть может, и Леди была права, но кто другой смог бы сделать то, что должен был сделать я?

...........................................................................

.....

Я

шёл прямо на него, глядя ему в глаза, а он пятился от меня шаг за шагом. А потом он исчез.

Там, где заканчивался свет фонарей, был край каменного уступа, по которому тянулась асфальтированная дорожка, а за ним - пропасть.

Когда он отступал от меня, в его глазах не было страха, только пустота, его уже не было, и то, что подползало шаг за шагом к краю обрыва, чтобы навсегда исчезнуть, уже не принадлежало ему, потому что его уже не было, он умер в тот миг, когда, увидев меня, всё понял.

Я правильно всё рассчитал и не зря стоял, дожидаясь его здесь. Я был готов к схватке, но её не последовало. Он даже слова не произнёс и сразу же стал пятиться, а потом оступился и, уже падая, закричал.

Прав всегда тот, кто совершает поступок. Счастье не должно иметь изъяна, гармония не терпит диссонанса.

...........................................................................

.........

И было утро.

Я пришёл к Леди, и она открыла передо мной сад, где будут цвести розы, мы были у окна, и я показал ей, где это будет.

Этот дом ждал нас, здесь всё ждало нас.

– Этот дом, словно бы состоит из одних окон. Как здесь светло!

Утром мы будем входить в эти комнаты и встречать солнце, оно будет с нами весь день, обходя дом, комнату за комнатой, а когда стемнеет, мы выйдем в сад, и часовые будут салютовать тебе, часовые во дворце твоей ночи.

Звёзды. И море. В твоём саду шумит море.

Небо - его палаты, звёзды - его часовые, посмотри, они салютуют тебе!

И олени придут к морю и станут слизывать с камней соль и фыркать, когда озорница нимфа бросит в них пригоршню морской пены,- беззаботные, как хохочут они, как несут их дельфины, в раковинах-каретах, как быстро! Поднимая брызги, они хохочут, не дают вздремнуть черепахам, прячутся черепахи в свои панцири, но, не удержавшись, выглядывают - что это там за музыка? Это эльфы танцуют.

Это ветер и свет, это дриады шепчут тебе о своей любви.

Птицы спешат, слетаясь к тебе, луна смотрится в зеркальце, прихорашивается, оперы твоей звуки! Пусть они поют для тебя, пусть ангелов хор поёт для тебя, ты королева! В шкатулках твоих дворцы огней, на губах твоих тепло солнца, и даришь ты его, щедрая, как они любят тебя, как они любят тебя, королева!

Тс-с-с-с-с... тише, тише, она уснула.

Она спит.

...........................................................................

..................................

Леди

купила дом.

Я ничего не знал. Она привезла меня, остановила машину и сказала: "Хороший дом, правда?"

– Теперь мы будем жить здесь,- сказала она.

И она осталась, а я помчался за вещами в отель.

Когда я вернулся, было уже темно.

Мы принялись обследовать дом, мы обошли его комнаты, поднялись наверх и долго стояли на балконе, а где-то далеко в ночи море разбивало волны о камни земной тверди.

Мы спустились в сад. В темноте ничего не было видно.

Я принёс канистру с бензином. Горел он отчаянно, но быстро сгорал.

Тогда Леди расставила по всему саду бенгальские огни, и мы зажигали их один за другим. Мы стояли и смотрели, а когда огонь догорал, мы шли к следующему.

Утром я заявил: "Здесь всё нужно приводить в порядок".

Первым делом я решил заняться клубникой, она до безобразия разрослась. Леди собирала граблями мусор.

Мы развели костёр, совсем небольшой.

– И кто только здесь жил! Нельзя же запускать всё до такой степени,возмущался я.

– Наверное, им было некогда,- предположила Леди.

– Ничего,- сказал я.- Я знаю, где мы посадим розы.

Она помешивала огонь веткой, морщась от дыма. Потом дым закрутился в мою сторону, и она подняла лицо.

– Нужно в этом году посадить,- сказал я.- Здесь ведь не бывает заморозков?

– Нет,- сказала она.

– Я знаю один сорт... Как жалко, что садик такой тесный!

Я уже прикидывал, как мы устроим беседку и маленький, ну хоть совсем маленький, водоём. Интересно, какой здесь климат.

– Что?- сказала она.

– Какой здесь климат, интересно.

– Ты собираешься здесь остаться?

Я не ответил.

Она сказала: "Пойдём в дом?"

Я залил остатки нашего костерка, и мы отправились совершать ритуальное чаепитие.

Разрезая кекс, она сказала: "А как же дела?"

Я подумал, что можно не отвечать. Но она молчала.

Я сказал: "Мне недосуг даже помнить о них".

– Помнить не обязательно,- сказала она.- Но забывать тоже не следует.

Я подумал: "Разводит ли здесь кто-нибудь гладиолусы? На вилле я их не видел".

Я и представить себе не мог, что мы уедем так скоро.

Она не торопила меня. Она видела, что мне не хочется уезжать.

Все уже разъезжались. Забегали к нам пощебетать, повздыхать, и адрес, адрес: "Непременно к нам!"

Мы шли по отсыревшему корту, и я сказал Леди: "Скажи им, пусть включат свет!" - я показал ей на тучи.

Ещё не было холодно, но подул резкий ветер, потом он ослабел, начались дожди.