Танец духов
Шрифт:
Покачиваясь на спине в теплой воде бассейна, Уилсон подытожил весь ряд своих мыслей: правильно говорят, что перед тем, как мстить, надо сначала хорошенько остыть. Что ж, за десять лет — или даже за сто лет, если брать обе его жизни, — Джек Уилсон не мог не остыть до нужной кондиции!
31
Майкл Берк стоял в одиночестве под моросящим дождем на углу Саут-Одли-стрит и Гросвенор-сквер и наблюдал за американским посольством. Накануне он обнаружил, что в конце дня
До пяти оставалась пара минут. Берк ждал уже час. Было бы проще подкарауливать агента ФБР возле его квартиры. Наверняка она или совсем рядом, или чуть дальше, в фешенебельном Найтсбридже. Однако телефона Коваленко не было ни в телефонной книге, ни в базах данных Интернета. Чтобы раздобыть его телефон и адрес, Берку пришлось бы нанимать детектива или завести дружбу с кем-нибудь из посольских, кто мог выболтать сведения о Коваленко. Кружные, долгие и опасные пути; Берк предпочел самый немудрящий: топтаться напротив выхода.
За час он успел изрядно вымокнуть.
Днем у посольства стояла длиннющая очередь, организованная как в аэропорту, то есть по всем правилам науки — с лабиринтом ограничительных лент на столбиках. Накануне Берк отстоял в этой очереди добрых три часа, чтобы в итоге получить лаконичный от ворот поворот: «Мистер Коваленко сегодня занят и не сможет вас принять». Предложили записаться на прием. Ближайшая возможность встретиться с мистером Коваленко — через три недели.
То-то радости! Значит, фирме «Ахерн и компаньоны» еще как минимум три недели оставаться закрытой! Берк будет и дальше бить баклуши и хандрить, а старик Ахерн ляжет на прямой курс в сторону белой горячки и могилы…
Вернувшись из путешествия в Белград и Любляну, Берк обнаружил, что Томми Ахерн все в том же состоянии: виски вместо завтрака и вечерние возвращения домой на руках приятелей. Без работы он пропадал от скуки и тоски.
Поэтому встретиться с Коваленко надо как можно быстрее — не затем, чтобы спасти мир от Уилсона, если тот действительно опасный тип, а затем, чтобы сняли арест с фирмы и Томми Ахерн имел причину прервать смертельный запой. Их адвокат был уверен, что они выиграют разбирательство в ирландском суде, ведь фирма не совершила ничего преступного. Если повезет, они смогут опять открыться уже в июне… или в июле… словом, не позже августа или сентября.
Со своего поста на углу Саут-Одли-стрит и Гросвенор-сквер Берк несколько раз звонил по мобильному телефону в посольство. И собрал маленькую коллекцию ответов: мистер Коваленко «вышел», «на совещании», «просил временно ни с кем не соединять». Каждый раз Берк оставлял свой номер и просил передать мистеру Коваленко, что речь идет о важном и срочном деле.
Увы, все безрезультатно.
Берк видел Коваленко только один раз, во время допроса в дублинском офисе Гарды. Но он был уверен, что узнает его тотчас же. Одутловатая рожа с узкой полоской вечно поджатых губ, поросячьи глазки… Тем не менее он уже несколько раз ошибался, принимая за Коваленко других мужчин. Посольство, видать, кишело субъектами с одутловатыми лицами и поросячьими глазками…
Шпионить на улице — занятие муторное. Похоже на долгую поездку за рулем: та же проблема слабеющего внимания. Плюс рано
Он был в штатском, однако любой сколько-нибудь внимательный человек мог угадать его профессию. Берку даже подумалось, что Коваленко, строго говоря, в мундире. Шизофренически аккуратно зализанные гелем волосы с вызывающе-четким пробором, обязательный строгий костюм а-ля Дик Трейси из комиксов, стандартная голубая сорочка, полосатый галстук!.. Статусный «Ролекс», блестящий дорогой кожей атташе-кейс!.. Разве все это, вместе взятое, не мундир? Ну и, конечно, шествует мистер Коваленко по-особенному. Именно так должен нести голову человек, имеющий право носить пистолет в стране, где к оружию относятся с таким презрением, что даже полисмены имеют при себе только дубинку.
Долго преследовать не пришлось — Коваленко свернул за угол и нырнул в дверь маленького паба «Найтингейл армс». В традиционно оформленном заведении — кругом красное дерево и граненое стекло — было многолюдно и накурено. Здесь собирались в основном молодые биржевые клерки и хорошенькие продавщицы из дорогих магазинов на Бонд-стрит.
Коваленко был тут скорее всего завсегдатаем. Заглядывал каждый вечер после работы. Хотя посетители толпились у стойки в два ряда, фэбээровец мигом нашел глаза бармена и, не проронив ни слова, получил бокал вина.
С бокалом он прошел в дальний угол паба и сел за столик рядом с воркующей молодой парой. Берк решительно двинулся через зал.
— Вы не против, если я присяду? — спросил он, кладя руку на спинку свободного стула рядом с Коваленко.
Фэбээровец на миг поднял голову и рассеянно кивнул.
Было ясно, что Коваленко его не узнал.
Берк наклонился к нему и, преодолевая окружающий шум, сказал:
— А я шел за вами!
Коваленко мотнул головой:
— Простите?
— Я шел за вами от посольства.
Берк сознательно держал руки на виду, на столешнице, поэтому Коваленко только нахмурился и спросил:
— Что вам от меня нужно?
— Похоже, вы меня не узнали.
Коваленко спокойно взял бокал, сделал глоток вина, неторопливо поставил бокал на стол. Потом прищурился на Берка.
— Дублин.
— Верно.
— Берк.
— Точно.
— Ну и чего вы хотите, мистер Берк?
— Хочу напомнить, что вы закрыли нашу контору. То есть опозорили, оставили без работы и так далее. Я пришел уладить этот вопрос. Надеюсь, мы с вами найдем общий язык.
Коваленко откинулся на спинку стула. Теперь, уже не ожидая от Берка никаких неприятностей, он смотрел на него почти презрительно.
— Ну и как мы будем искать общий язык? — спросил он, кривя рот в улыбке.
Берк вынул из внешнего кармана пиджака плотную карточку и протянул ее фэбээровцу.
На карточке было напечатано следующее:
Джек Уилсон
п/я 2000
Уайт-Дир, Пенсильвания 17887
(тюрьма Алленвуд)
Стэнфордский университет
«Расчеты векторного коэффициента скалярных пар»