Танец духов
Шрифт:
— Вы имеете в виду Роберта Пири — великого полярного героя?
— Ну да. Тесла был дружен со множеством великих современников, начиная от Эдисона и заканчивая Марком Твеном. Итак, 1908 год. Роберт Пири уже дважды пытался достичь Северного полюса. И готовится к третьей, решающей попытке — готовится медленно и тщательно. Но Тесла не хочет ждать. Ему нужен человек на Северном полюсе немедленно! Пири возражает, что в таких делах торопливость смерти подобна. И присовокупляет иронически: «Если вам нужен на все готовый авантюрист, обратитесь к Вильярмуру Стефансону, а я человек серьезный».
— Никогда не слышал про Стефансона, — сказал Берк.
— В свое время гремел наравне
— А что Тесла задумал?
— Небесный фейерверк!
— Что вы имеете в виду?
Но в этот момент они уже стояли у входа в отель, и разговор временно прервался.
Старый сукин сын, конечно, заказал самое дорогое шампанское и устрицы. Берк был в ужасе. Обед обещал пожрать его последние деньги!
— За Мастера! — провозгласил Чеплак, поднимая бокал.
Чтобы хоть немного спасти положение, Берк заказал себе салатик и самую дешевую рыбу. И не налегал на шампанское.
— Ну-с, вернемся к нашему всемирно знаменитому Стефансону. Тесла обещает устроить по заказу северное сияние. Небывало яркое и многокрасочное. Чудо произойдет 30 июня 1908 года точно в девять тридцать по Гринвичу. Искусственно вызванное полярное сияние будет такой силы и масштаба, что его смогут наблюдать десятки тысяч людей на севере Европы. Однако ближе к Северному полюсу оно будет выглядеть всего эффектней. Стефансону предназначалась роль особого зрителя — единственного, кто знает, что и когда произойдет. Он подтвердит всему миру, что Тесла совершил немыслимое — направил пучок энергии в верхние слои атмосферы над Северным полюсом и спровоцировал свечение разреженных слоев воздуха на больших высотах. Знаменитому полярнику поверят, и мировой резонанс будет огромен. Люди убедятся, что можно передавать электроэнергию по воздуху на огромное расстояние. Стало быть, Тесла способен создать приемники этой энергии — и совершить новую грандиозную техническую революцию!
— И чем же все закончилось? — вяло поинтересовался Берк. Почти сто лет спустя он отлично знал, что эксперимент закончился ничем. Грандиозной технической революции не вышло.
— В назначенное время 30 июня Мастер, в присутствии моего отца, включает свой трансмиттер. Как и ожидалось, внешне ничего не происходит. Все события должны разворачиваться за тысячи километров, в верхних слоях атмосферы. Однако первые сообщения с севера Европы о фантастичнейшем полярном сиянии небывало далеко от макушки Земли — эти сообщения, в эпоху телеграфа и радио, Тесла ожидает получить в пределах нескольких часов. Но время идет… а о поразительном феномене на севере Европы никто не кричит. А затем приходит и доклад Стефансона: в назначенное время он не наблюдал на небе ничего особенного. Тесла рвет и мечет. Какой унизительный провал! В чем же заключается ошибка? Где он просчитался?
Чеплак сделал эффектную паузу и подлил себе шампанского.
— А Тесла действительно просчитался, — продолжил он. — Точная наводка луча в те докомпьютерные времена была самым головоломным делом. И именно тут случилась ошибка. Пучок энергии разрядился в двух тысячах миль от заданного района. Удар пришелся по сибирской тайге. Однако
Берк отложил вилку и недоверчиво смотрел на старика.
— Очень оригинальная версия, — сказал он. — Хотя с доказательствами у вас плохо.
— Тунгусский «метеорит» упал 30 июня в девять тридцать по Гринвичу. Вы думаете, подобные совпадения случаются?
Берк вздохнул и опять взялся за вилку. Пусть специалисты ломают головы над подобными вопросами… Но тут его обожгло воспоминание, и он быстро спросил:
— Послушайте, а ведь Уилсон делал на симпозиуме доклад именно про тунгусскую катастрофу?
— Да, и доказывал, что нет никаких теоретических препятствий для создания трансмиттера, который способен учинить подобные разрушения.
— Но если насчет выгоревшей тайги правда… Тесла ведь должен был сообразить, что у него в руках! Про атомную бомбу тогда, наверное, еще никто и не думал. Однако в его руках было нечто почище атомной бомбы!
— Тесла был убежденный пацифист, — возразил Чеплак. — У него хватило силы воли и мужества похоронить свое изобретение. И так надежно, что после его смерти ФБР не нашло никаких записок, на основе которых можно было создать это смертоносное оружие. Тесла продолжал разработку трансмиттера как передатчика мирной энергии. В лаборатории он изучал способы точной фокусировки луча, эксперименты на башне временно прекратил. Однако денег было в обрез, и в 1917 году вышку на Уорденслиффе разобрали и продали как металлический лом.
Берк рассеянно кивнул. У него самого денег было в обрез.
— Ваш друг Уилсон… По-моему, он «расколол» секрет аппарата. Он пробыл тут двенадцать дней. Прилежнейшим образом читал дневники моего отца в хронологическом порядке, начиная с 1902 года. Но больше всего его интересовали те годы — 1907-й, 1908-й, 1909-й и 1910-й, — когда Тесла разрабатывал трансмиттер, а потом юстировал систему наведения.
Берк опять рассеянно кивнул.
— Думаю, он нашел то, что напрасно искало ФБР. Он намерен построить трансмиттер. Из разговоров с ним я понял, что он самостоятельно прошел большую часть пути. И в записках моего отца ищет ответ на последние ключевые вопросы. Только в отличие от Теслы он не собирается передавать электричество на расстояние и становиться благодетелем человечества. Он хочет получить оружие.
Теперь Берк насторожился.
— Итак, по-вашему, он мечтает о сверхоружии. Но почему вы уверены, что дневники вашего отца ему помогли?
— В последний день он был вне себя от радости. Уезжал счастливым, в совершенной эйфории. По натуре он явно сдержанный и замкнутый, почти мрачный, а тут сиял и улыбался. На прощание обнял меня — не сухо, на свой обычный манер, а по-настоящему — облапил от всей души. Забыл, что мне восемьдесят, и измял как ровесника! Помню его последние слова: «Пришло время для пляски». Вначале я подумал, что он имеет в виду танцевать от радости. Но произнес он это как-то странно, словно говорил о какой-то особенной пляске — пляске с большой буквы. Словом, я остался с очень неприятным ощущением.