Танец Грехов
Шрифт:
Тучи начали не спеша стягивать лазуритовый небосвод,скрывая приветливые солнечные лучи в громадах чёрных туч.
— Я хотел призвать тебя, чтобы принести жертву, —наконец, произнёс Зверев, попытавшись сказать это как можно громче, но голосего не слушался и дрожал, как осенний лист. — Нам не стоит враждовать.
— Вражда, — повторил Когнос и растворился в воздухе.Спустя мгновение, Зверев почувствовал холодное дыхание, трупный запах и то, какхолодные пальцы вгрызаются в его тёплую кожу. Он было развернулся и рефлекторноударил зарядом энергии, но позади никого не оказалось. — Вражда… — Зверевзаметил демона только когда тот сам этого
— Если кровь поделится кровью, то тишь поделитьсятишью… — прошептал демон и одна из рук, на длинных, почерневших пальцах которойблестели бронзой и золотом перстни да цепи, обхватила шею Однорукого и сжалаприятную человеческую кожу.
«Нет! Не смей его трогать», — хотел крикнуть Виктор,но вместо этого прорычал:
— Он мой.
— Ты хочешь… моей крови… брат?
«Какой из меня брат этому чудовищу? Трёхглавыйублюдок совсем прогнил и едва на человека похож…»
Мёртвые руки выросли из прожжённой липкой тьмойземли и обхватили ноги Зверева.
— Ты… глупец, — хрипло засмеялся демон, оказавшисьпрямо перед носом Зверева. Запах смрада и смерти ударил в лицо парню и тогоедва не вырвало. — Ты говорил… говорил с ним, взял его силы,поделился своей душой… Но Владыка проклял тебя… Мы это видим… —прошептали левая и правая головы, сверкая чёрными колодцами глаз, — мы видим… Ноты не брат нам! — Одна из голов раскрыла свою уродливую пасть и на длинномязыке заморгали чёрные глаза. Демон издал звук, от которого сердце ушло впятки. — Теперь ты наше лакомство, ведь Повелитель одарил тебя своей частицей.И мы её заберём, заберём, чтобы Владыка нами гордился и был нами доволен…Хи-хи-хи…
Сначала одна, затем две, три, десять, двадцать искоро уже сотня рук змеями плелась вокруг тела Зверева. Парень стоял, глядя наослабшего, растёкшегося на снегу Однорукого и всё его нутро приказывало емубежать, бежать, в любое место, лишь бы подальше от смрада и смерти, от этогоужаса и страха, заползшего в душу.
Он увидел перед собой сестру. Маленькую,большеглазую. Она плакала кровавыми слезами.
Когда длинная, холодная рука раскрыла ему рот, товдруг отпрянула и Когнос вырвал из себя тихий, сдавленный стон. Рука дёргаласьи трепыхалась, пожираемая чёрным огнём. Зверев вдохнул как можно глубже.
«Либо я сделаю это сейчас, либо никогда. Либосейчас, либо никогда».
На секунду между ними повисло молчание, и атмосферанатянулась, как гитарная струна. Тварь бурила Зверева своими десяткамичервоточин на месте глаз, щёлкала челюстями и перебирала руками. Виктор Зверевстоял на месте и медленно втягивал в себя свежий морозный воздух.
Он знал многое. Техники призыва, иллюзии,разрушения, барьеры… Десятки ночей, которые он провёл в одинокой библиотеке,где лишь иногда являлись люди, наполнили Виктора Зверева знанием. Но практикабыла ещё под большим вопросом. Он базово владел клинком — этому их училАкела. В перерывах между нагоняев Соломона, Виктор даже немного умелпользоваться Инквизитором. За короткое время в «Князе» он укрепил ещё слабые техникивосстановления, которые спасли не одну жизнь… Тогда, в заброшенной школе онвыучил пару удерживающих заклинаний, но… Всё это было разрознено, разодрано
Когнос проклял человеческий род и тогда-то всё иначалось. Демон исчез из поля зрения и появился позади, вцепившись в Викторахолодными руками, норовя проломать кости. Заряженные пламенем удары заставилиКогноса взвыть и снова переместиться. Теперь он стоял подле трёх слипшихся другс другом берёз и снова ухмылялся. Одна из его голов раскрылась так широко, чтопочти достала до земли. В следующее мгновение из неё полчищами бросилисьогромные, размером с кулак, скарабеи, тут же утонув в снегу. Зверев успелнасчитать десяток-другой, прежде чем почувствовал, как кожу прогрызаютбритвенно острые, крошечные клыки.
— Пошли вы! — он сложил руки знаком Паладина, ичёрные змеи окутали его тело. Скарабеи, успевшие пробраться под одежды, взвылии в воздухе запахло палёным.
«Знаки, которые вы складываете руками, всякоэффективнее заклинаний, которые вы проговариваете вслух, — говорил Соломон наодной из лекций. — Однако же, умение же складывать знак и вместе с этимзаряжать его словом, позволит вам усилить созданную технику. Однако, это непросто. Дело в том, что ваш мозг сосредоточен либо на складывании знака, куда ираспределяет вашу негативную энергию, либо на слова, которые вы произноситепосле. Вам следует разделить поток энергии и придать своим словам глубины, аскладыванию знака — техники. Тогда, глядишь, вы, дебилы, поумнее окажетесь».
Виктор выругал себя за то, что не усилил барьерзаклинанием. Странное дело, отметил он чуть после, когда уходил от тянущихсяк нему, длинных-длинных культей, это ведь барьер Паладина всего первогоуровня, но я каким-то хреном могу сбивать атаку герцога!
Не успел он обрадоваться этому факту, как руки,каждая из которых удлинилась на добрых пару метров, сжала его тельце ивпечатала глубоко в снег. Барьер рассеялся прямо перед падением, и пареньпочувствовал, как кровь проступает по зубам.
— Mucro!— Онвыставил правую руку так, будто держит клинок. В последний момент перед ним, извсполохов чёрного пламени, образовалось лезвие, с кривой рукоятью. Когнос,протягивая вереницы длинных когтей, даже не заметил, как пара его культейпрорезались о призывной клинок. Тот растрескался и рассыпался в воздухе, но далЗвереву возможность вырваться из крепкой хватки герцога.
«Демоническая энергия, — звучал голос в голове, —негативная или проклятая. Чёрное пламя. Вы можете использовать её против людей,даже против демонов! Это узор, кретины, узор, сплетённый из тысячи оттенков! Ивы должны уметь вышивать красиво, если хотите стать первоклассным охотником».
Зверев бросал заряженные пламенем шары, бурлящиетенями прямо в морду демона. Но его щит, его панцирь, который этот засранец сплетал,как паук свою сеть, сотни, если не тысячи лет, оказывался слишком мощным!
«Мне ни за что не пробиться, — горько подумал Виктори одна из рук вырвалась от основного тела демона, проскочила мимо его зарядов,прорвала ослабший барьер и вгрызлась в горло. Воздуха стало смертельно нехватать, и Зверев почувствовал, как округа тускнеет, а ноги начинают слабеть. —Ни за что… Он сильнее».