Танец мотыльков над сухой землей
Шрифт:
— Эх, жаль, я не знал! — переживал Коля. — А то бы остановился и заснял этот момент!
— Идемте в другой храм, — звал нас Коля, — там еще лучше фаллосы — настоящие, а не стилизованные!
Галя считает мои расходы за истекший день:
— …потом мы поприветствовали Будду на 150 бат, потом я тебе 50 давала на пожертвование, потом мы на 100 бат Изумрудному Будде положили копейками…
Во Франкфурте художники Борис Алимов и Валерий Васильев
— Слушай, Асар! Эта жена Лени Тишкова — что она хоть за писательница такая?
— Марина Москвина?! — воскликнул Асар. — Это потрясающая писательница!
— Как хорошо, — сказал потом Леня, — что они на Асара напали, а не на кого-нибудь другого. А то он бы им ответил…
Прозаик Н. — в отчаянии:
— Критики меня не жалуют, ты бы посмотрела на эти лица — пропитые, все прокуренные рожи. В ЦДЛ сидят, пиво пьют и злословят — вот и все критики. Ничего святого у них нет. В старых растянутых свитерах и коричневых брюках!..
— Ну, кто из вас евреи? — строго спросил Вячеслав Пьецух, приблизившись к нашей дружеской компании в буфете ЦДЛ.
Прихожу домой за полночь с вечеринки.
— И как на это прореагировал твой обманутый муж? — спрашивает папа.
На что мать моя Люся кричит из своей комнаты:
— Да наши обманутые мужья живут лучше, чем у других — не обманутые!..
— Прошу тебя, — говорила я Дауру Зантарии, — будь очень строг, читая мой роман, и где что не нравится — бери и переписывай заново!
— Я должен тебе сказать, Марина, но только без обид. — Даур сделал паузу. — Ты очень много тратишь времени и внимания на совершенно не заслуживающий этого предмет — человечество. Оно не оправдало себя.
Почему-то Юрию Ковалю никак не давали Государственную премию. Сколько раз выдвигали — и все напрасно. Детская секция Союза писателей не сдавалась и продолжала выдвижение. Знойным июлем собрались мы в конференц-зале и вновь стали восхвалять до небес достойнейшего Юрия Осича.
Сам он сидел во главе стола, будто принимал парад, а его друзья — Роман Сеф, Юрий Кушак, Сережа Иванов, Яков Лазаревич Аким, Юрий Норштейн и другие проходили перед ним, как кремлевский гарнизон.
— Какой великолепный Коваль, — сказала мне Дина Рубина. — Он похож на главаря рэкетиров. Так и кажется, что за окном ждет его серебристый «Мерседес».
— У меня на участке — гадюки, — рассказывал Леонид Сергеев. — Гости боятся ко мне ходить. А соседи кагор держат специально — вдруг с моего участка к ним приползет гадюка и укусит, а кагор — он нейтрализует яд. Однажды я увидел гадюку — взял и в лес отнес. «Вот и правильно, — одобрил Юрка, — а то, если б ты ее убил, все гадюки явились бы: и тебя покусали, и твоих собак!»
Я принесла ему в подарок небольшую кость мамонта, столь тщательно завернутую в салфетку, что Коваль подумал — это бутерброд с сыром. Кость мамонта
— Спасибо, карман не оттянет, а вдруг пригодится?
Завершал праздник Юлий Ким:
— После всего перечисленного осталось добавить, — сказал старый друг выдвиженца, — что Юра — чудесный шахматист и прекрасный семьянин!
Смех Наташи Коваль заглушили бурные аплодисменты.
— Ты, Юр, не говоришь по-английски? — кто-то спросил у Коваля.
Он ответил:
— Я по-русски-то еле говорю…
Неожиданно Леонид Яхнин обнаружил, что «Самую легкую лодку в мире» Коваля несут из магазина для слепых. Он туда заглянул. Книга лежала на прилавке, и ее бойко разбирали. Возможно, это были слепые, он не знает.
— Я сразу кинулся звонить знакомым, чтобы шли покупать, а то всё слепые расхватают!
— Смысл трагических любовных посланий, — говорила Люся, — должен заключаться в том, что тебе и так очень хорошо, ты бесконечно счастлива и празднуешь жизнь, но если этот мудила вернется, то будет даже еще лучше, чем сейчас…
Люся — про кого-то:
— Он большой молодец, следит за своим здоровьем, бегает утром и вечером, много ссыт…
— Как вы можете с Леней жить в таком районе Орехово-Борисово, кто там живет вообще? — воскликнул художник Андрей Басанец.
— Мудрецы и отшельники!.. — отвечаю беззаботно.
— Там уголовники только живут.
— Ты никогда не был и не говори!..
— Мы с Леней редко видимся, — однажды заявил Басанец, — но если мне скажут: Тишков на Северном полюсе пропал, я сразу кинусь его искать с экспедицией…
Леня все вспоминал эти слова Андрея, когда нашу шхуну затерло во льдах у берегов Шпицбергена, — верил, что его Басанец спасет.
Галя-реаниматолог:
— Если б я все начала снова, я бы в роддом пошла работать, а не в реанимацию…
Я читаю Лёне:
«Как удивить женщину.
Чтобы сделать сексуальную жизнь похожей на фейерверк, достаточно иметь при себе необычного друга — EREX! Запомните, мужчины! Лучшая профилактика простатита и аденомы — это регулярные занятия сексом! С нашим EREXом это легко. Вы будете требовать от своего спутника десятки раз! И вам это будет под силу, если рядом с вами есть EREX!
Миллионы мужчин по всему миру используют самоклеящиеся аппликаторы и получают превосходные результаты, длительные и частые эрекции. Достаточно прикрепить 1 пластырь на 3 дня. Действует 72 часа».
Леня — в ужасе:
— Куда прикрепить?
Мой приятель, краснодеревщик Витька:
— Почему ты никогда не звонишь? Позвони мне и что-нибудь спроси, неважно что, ну, например: «Ты уже сдал посуду?»
Художник Володя Каневский: