Танец на закате
Шрифт:
Она исподлобья блеснула на него глазами.
– Мог бы и раньше догадаться. Ладно, пойдем.
Они добежали до его бунгало и, ввалившись в гостиную, остановились посередине и стали, как две мокрые птицы, стряхивать с одежды воду. Энди стащил с себя промокшую насквозь футболку и бросил на пол.
– Теперь мы оба промокли. Подожди, я принесу полотенца, – сказал он.
Она в ответ кивнула и вдруг расхохоталась. Энди нахмурился. С чего бы это ей вдруг стало так весело?
– Что? Что смешного в том, что я хочу принести
– Да нет… Ой, не могу… Ха-ха-ха! Ты похож… Ха-ха-ха! Не знаю… Ты очень смешной… – Она продолжала заливаться, тыкая в него пальцем. – Эти зверьки… Как их… Ха-ха-ха! Забыла…
Она хохотала звонко и заразительно, как умеют только дети. Энди никем, кроме мокрого петуха, вообразить себя не смог и вскоре почувствовал, что не в силах удержать улыбку, расплывающуюся по его лицу.
– Я похож на мокрого петуха? – спросил он.
Она прыснула еще сильнее, отрицательно качая головой.
– Ладно, ты пока вспоминай, а я пойду за полотенцами, – сказал он, снова направляясь в ванную.
– Нет, я без тебя не смогу! Ха-ха-ха! – Она плюхнулась на пол, покатываясь от смеха. – Если бы ты знал, какой ты сейчас смешной!
Он ей верил. Но поскольку не мог видеть себя со стороны, не мог и до конца разделить ее веселье. Не желая ждать, пока она наградит его каким-нибудь зоологическим прозвищем, он направился в ванную.
Вернувшись в гостиную с двумя огромными полотенцами, он застал свою гостью лежащей, свернувшись в клубок, на полу. Она притихла и больше не смеялась.
– Вот, возьми, вытрись и укутайся. – Он протянул ей одно из полотенец, а вторым принялся ерошить свои волосы. – А ну-ка, посмотри, может, я похож на ежика или дикобраза?
– Нет, – покачала она головой. – Не похож. И мне больше не смешно. – Она села и, склонив голову набок, стала сушить свои длинные светлые волосы. – Ты не смешной, ты добрый. Только вначале показался занудой. Но ты извини, я не знаю, с чего это меня вдруг разобрало. Просто накатил этот смех…
– Никаких проблем. Смех полезен для здоровья. Можешь еще посмеяться, если накатит. – Он набросил полотенце на плечи и уселся на пол напротив нее.
– Да нет, на самом деле ничего смешного. Это нервы. Все из-за этой ссоры… идиотской. Никогда бы не подумала, что он сможет так орать на меня. Всегда был веселый, а тут вдруг… – с тяжелым вздохом сказала она.
По этим обрывкам Энди смог ясно представить себе картину: они поссорились – он и она. И наверняка из-за пустяка. Просто поцапались, потому что каждый пытался что-то свое доказать другому. Это случается сплошь и рядом – мелочь, которую мы сами раздуваем до размеров трагедии. И она теперь скитается под дождем, чтобы помучить его. Так поступают все женщины, потому что им просто не хватает логики, чтобы что-то доказать мужчине.
– Бывает, – закивал Энди с усмешкой. – И это не так страшно, как кажется. Если он любит тебя, а ты любишь его…
Он понимал,
– Он меня не любит, – кисло заявила она. – Иначе не позволил бы уйти в грозу. И не стал бы еще язвить вдогонку. Он меня не любит, вот и все.
– Ну… это ты спешишь с выводами. Поверь мне. У всех бывают свои заскоки. Завтра все будет выглядеть иначе. Вот увидишь. Вы оба поймете, что были неправы, и решите все начать сначала, как будто и не было этой идиотской ссоры. Потому что ваша любовь друг к другу сильнее раздоров. Ведь наверняка вы поссорились из-за чепухи?
Она не ответила. Отвела глаза в сторону и задумалась. И Энди понял, что ему сейчас лучше помолчать. Она все равно будет твердить свое. Но завтра все это пройдет. Завтра она проснется со свежей головой, поплачет и побежит к тому, которого сегодня так ненавидит. И, возможно, Энди никогда больше не увидит ее.
От этой мысли ему почему-то стало очень неуютно.
– Хочешь чаю? – спросил он, чтобы отвлечь ее от раздумий. – Тебе не помешает выпить чего-то горячего, согреться. Небось, долго пришлось мокнуть?
– Не знаю, но согреться не помешает, – на миг оживилась она, но тут же снова скисла. – А ты все же добрый, пытаешься успокоить меня. Только ты зря стараешься. Я знаю, что у меня с ним ничего не получится. Это все, конец. Я никогда к нему не вернусь, никогда!
Она выпалила последнюю фразу с такой страстной горечью, что заставила Энди с завистью подумать о том мужчине, который заставляет ее так гореть. В этом ее «никогда» было столько противоречий, столько невинной лжи, на которую способна только любящая женщина.
Никакой это не конец, милая, это только начало, подумал Энди с тоской и направился в кухню.
– А хочешь, я тебе помогу приготовить чай? – услышал он за спиной ее вкрадчивый голос.
– А ты сама этого хочешь? Или просто пытаешься быть хорошей девочкой? – спросил он, обернувшись.
– Хочу. Я люблю возиться на кухне. И я не такая уж плохая.
– Верю. Что ж, если тебе действительно хочется повозиться на кухне, – вперед! Я, признаться, не большой любитель этого занятия.
Он и не подозревал, какой опасностью ему грозит ее присутствие на тесной кухне. Она оказалась так близко, что у Энди снова на миг разбежались глаза. От нее пахло свежестью дождя, смешанной с ванилью и, кажется, миндалем. И этот запах так манил, что он с трудом удержался от желания притянуть ее к себе и вдохнуть этот дурманящий аромат поглубже. И вообще ему показалось, что от нее исходят какие-то излучения, из-за которых в его голове мелькают все эти непозволительные фантазии.
– Итак, какой чай мадемуазель предпочитает: черный, зеленый, травяной? – спросил он, пытаясь освободиться от навязчивого, ставшего единственным в этот момент желания, – держать эту русалку в руках.