Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом
Шрифт:
Но однажды у лорда-отца, когда он поднимался по крутой лестнице в ее спальню, приключился разрыв сердца, и судьба его наложницы круто переменилась. Все прихлебатели, именовавшие себя ее друзьями, тут же от нее отвернулись, когда Тайвин раздел женщину донага и прогнал по городу, как обычную шлюху. Ему и присниться тогда не могло, что его золотую дочурку ждет та же участь.
— Иного выхода не было, — проговорил Киван, глядя в пустую чашу.
Его святейшество следует ублажать. Томмену нужна поддержка духовенства
Усилившийся ветер тряс ставни. Ну что ж, пора встретиться с львицей в ее логове — хорошо, что когти у нее вырваны. Только Джейме… но не стоит пока забивать себе этим голову.
Киван надел старый дублет на случай, если ей снова вздумается облить его вином. Пояс с мечом он оставил на спинке стула: только рыцарям Королевской Гвардии разрешается иметь при себе оружие в присутствии короля.
Томмена и королеву-мать охранял сир Борос Блаунт в белом плаще, эмалевых латах и полушлеме. В последнее время он сильно отяжелел, и цвет лица у него был неважный. Стоял он, прислонившись к стене.
На стол накрывали три послушницы, чистенькие девочки хорошего рода от двенадцати до шестнадцати лет. В длинных белых рясках, одна невиннее другой; верховный септон не разрешает им служить королеве долее семи дней, чтобы Серсея их не испортила. Они заботятся о платье королевы, готовят ей ванну, наливают вино и меняют простыни. Одна всегда спит с королевой в одной постели, блюдя ее нравственность, две другие — в смежной комнате вместе с септой.
Рябая и долговязая словно журавль девица проводила сира Кивана к королеве.
— Дорогой дядя, — сказала Серсея, поцеловав его в щеку. — Как мило, что ты пришел поужинать с нами. — Одета скромно, как и подобает матроне: закрытое коричневое платье и зеленое покрывало, прячущее бритую голову. До своего покаяния она нахлобучила бы на лысину золотую корону. — Присаживайся. Хочешь вина?
— Одну чашу, больше не надо.
Конопатая послушница налила им подогретого с пряностями вина.
— Томмен говорит, что лорд Тирелл хочет отстроить Башню Десницы…
— Да. Вдвое выше той, что сожгла ты.
Серсея издала гортанный смешок.
— Длинные копья, высокие башни… Уж не намек ли это?
Киван не сдержал улыбки. Хорошо, что она не разучилась смеяться.
— Мне хорошо служат, — ответила она на вопрос о ее нуждах. — Девочки очень милы, добрые септы следят за тем, чтобы я молилась, но очень хотелось бы вернуть Таэну Мерривезер, когда моя невиновность будет доказана. Она привезет ко двору своего сына, и у Томмена будет товарищ.
Ничего крамольного в ее просьбе сир Киван не усмотрел. Он мог бы взять маленького Мерривезера себе в воспитанники, когда леди Таэна отправится с Серсеей в Бобровый Утес.
— Я пошлю
На первое подали говяжий суп с ячменем, затем перепелов и жареную щуку трех футов длиной — а также репу, грибы и горячий хлеб с маслом. Сир Борос пробовал каждое блюдо, которое ставили перед королем: весьма унизительно для белого рыцаря, но это, пожалуй, все, на что он способен. Разумная мера после того, что произошло с братом Томмена.
Давно уже сир Киван не видел мальчугана таким счастливым. Он без умолку болтал о своих котятах и скармливал им кусочки щуки со своей королевской тарелки.
— Ночью к моему окну приходил плохой кот, но сир Попрыгунчик зашипел на него, и он убежал.
— Плохой кот? — «Экий все же славный мальчонка».
— Старый черный зверюга с порванным ухом, — пояснила Серсея. — Злобная тварь: однажды он оцарапал Джоффри. — Она скорчила гримасу. — Кошки нужны, чтобы ловить в замке крыс, но этот и за воронами на вышке охотится.
— Скажу крысоловам, чтобы поставили ему западню. — Никогда еще племянница не была такой кроткой. Это к лучшему, а все-таки грустно. Огонь, пылавший в ней так ярко, угас.
— Что ж ты не спрашиваешь о брате? — поинтересовался сир Киван, они ждали на сладкое пирожные с кремом, любимый десерт короля.
Серсея вскинула голову, зеленые глаза засверкали.
— Джейме? А что, есть новости?
— Никаких. Думаю, тебе следует приготовиться…
— Он жив. Я чувствую. Мы пришли в этот мир вместе, дядя, и порознь из него не уйдем. Тирион — дело иное, его уход меня бы только порадовал. О нем тоже ничего не слышно, ведь так?
— Головы карликов нам последнее время не предлагали, верно.
Она кивнула.
— Можно тебя спросить, дядя?
— Изволь.
— Разве ты не собираешься привезти свою жену ко двору?
— Нет. — Дорна чувствует себя хорошо только дома, в кругу семьи. Обожает своих детей, мечтает о внуках, молится семь раз на дню, любит рукоделие и цветы. Поселить ее в Королевской Гавани — все равно, что бросить одного из котят Томмена в змеиное гнездо. — Моя леди-жена не любительница путешествий, она предпочитает жить в Ланниспорте.
— Приятно, когда женщина разумна и знает, где ее место.
Это Кивану не слишком понравилось.
— Что ты хочешь этим сказать?
— По-моему, я выразилась достаточно ясно.
Конопатая снова подлила Серсее вина. После пирожных с кремом сир Борос сопроводил короля вместе с его котятами в опочивальню, и пришло время поговорить о суде.
— Братья Осни не станут праздно смотреть, как его приговаривают к смерти, — предупредила Серсея.
— Им и не придется. Я взял обоих под стражу.
— Как так? За что?
— За преступную связь с королевой. Ты сама призналась его святейшеству, что спала с ними, — забыла?