Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом

Мартин Джордж Р.Р.

Когда сорок дредфортских копейщиков наконец остановили побоище, на полу остались лежать шестеро Мандерли и два Фрея. Многие были ранены; Лютон из бастардовых ребят вопил в голос, звал мать и пытался затолкать выпущенные внутренности обратно в живот. Лорд Рамси, выхватив у кого-то копье, вогнал его Лютону в грудь, но в чертоге тише не стало. Люди кричали, ругались или молились, лошади ржали, собаки рычали. Уолтон Железные Икры долго колотил копьем в пол, прежде чем Русе Болтону удалось молвить слово.

— Я вижу, вам

всем не терпится пролить кровь, — сказал он. Рядом стоял мейстер Родри с вороном на руке; мокрая птица блестела при свете факела, как намасленная. Лорд развернул пергамент — тоже мокрый, можно не сомневаться. Черные крылья, черные вести. — Если так, то лучше вам обратить мечи против Станниса. Его голодное войско застряло в снегу в трех днях пути от замка; не знаю, как вам, а мне уже надоело ждать, когда он соизволит пожаловать. Вы, сир Хостин, соберете своих рыцарей и латников у главных ворот — нанесете первый удар, коли вам так не терпится, — а вы, лорд Виман, построитесь у восточных.

Клинок Хостина Фрея был красен по самую рукоять, щеки покрылись россыпью красных веснушек.

— Как прикажете, милорд, — сказал он, опустив меч. — Доставлю вам голову Станниса Баратеона и закончу, что начал: отделю от жирного туловища голову Мандерли.

Мейстер Медрик пытался остановить кровь лорду Виману; четыре рыцаря Белой Гавани сомкнулись кольцом вокруг них.

— Сперва вам придется пройти через нас, сир, — сказал самый старший, с тремя серебряными русалками на окровавленном лиловом камзоле.

— Охотно. Поочередно или сразу, мне безразлично.

— Хватит! — взревел лорд Рамси, потрясая обагренным копьем. — Еще одна угроза, и я сам вас всех выпотрошу. Мой лорд-отец ясно сказал: приберегите свой пыл для Станниса.

— Верно, — кивнул лорд Русе. — Вот покончим со Станнисом, тогда и сводите счеты. — Его белесые глаза, обшарив чертог, остановились на Абеле. — Спой нам, бард, чтобы мы успокоились.

— Слушаюсь, милорд. — Абель перескочил через пару трупов, взошел на помост, сел, скрестив ноги, прямо на стол и заиграл печальную, незнакомую Теону мелодию. Сир Хостин, сир Эйенис и их люди начали выводить во двор своих лошадей.

— Ванна, — схватив Теона за руку, сказала Ровена.

— Днем-то? Нас же увидят.

— Снег все скроет. Оглох ты, что ли? Болтон шлет свое войско — мы должны добраться до Станниса раньше них.

— А как же Абель?

— Абель сам о себе позаботится, — заверила Белка.

Безумие. Безнадежная, обреченная на провал затея. Теон допил подонки эля и встал.

— Зовите сестер таскать воду. У миледи ванна вместительная.

Белка бесшумно выскользнула куда-то, Ровена вышла вместе с Теоном. После той встречи в богороще одна из прачек всегда ходила за ним по пятам. Они ему не верят, да и с чего бы? Кто был Вонючкой, может снова им стать.

Снег все шел. Снеговики выросли в безобразных великанов

десятифутовой вышины, ежечасно расчищаемые дорожки напоминали траншеи. В их лабиринте мог легко заблудиться любой, кроме Теона.

Богороща — и та побелела. Пруд под сердце-деревом затянулся льдом, лик на белом стволе отрастил усы из сосулек, но старые боги в этот час не были одиноки. Ровена потащила Теона в сторону от молящихся северян, к стене казармы и теплому грязевому пруду, воняющему тухлыми яйцами. Грязь тоже начинала подмерзать по краям.

— Зима близко, — сказал Теон, но Ровена одернула:

— Не смей произносить девиз лорда Эддарда после всего, что ты сделал.

— А мальчика кто убил?

— Говорю тебе, это не мы.

— Слова — ветер. — Эти девки ничем не лучше его. — Других-то вы убивали, почему бы и не мальчишку? Желтый Дик…

— Он вонял, как и ты. Свинья.

— А Уолдер Малый — свиненок. Убив его, вы натравили Фреев на Мандерли — умно придумано…

— Это не мы. — Ровена сгребла его за горло и притиснула к стенке. — Вякнешь еще раз, братоубийца, — вырву твой лживый язык.

— Не вырвешь, — улыбнулся он, показав обломки зубов. — Без моего лживого языка ты не пройдешь мимо стражи.

Ровена, плюнув ему в лицо, разжала пальцы и вытерла руки в перчатках о бедра.

Не надо бы ее злить: на свой лад она опасна не меньше, чем Свежевальщик и Дамон-Плясун. Но он замерз, устал, голова у него болит, ночи он проводит без сна…

— У меня много чего на совести, — сказал Теон. — Я предавал, переходил с одной стороны на другую, приказывал убивать людей, которые мне доверяли, — но братьев не убивал.

— Само собой. Маленькие Старки не были тебе братьями.

Теон не это хотел сказать. Он не трогал их вовсе, братья они ему или нет. Те двое детей были сыновьями простого мельника. О мельничихе, которую он знал много лет и даже спал с ней, Теон старался не думать. Тяжелые, с большими сосками груди, сладкие губы, веселый смех. Не знать ему больше этих нехитрых радостей.

Но Ровене об этом нечего толковать: она не поверит ему, как и он ей не верит.

— На моих руках много крови, но кровью братьев я их не обагрял, — сказал он устало. — И за грехи свои уже расплатился.

— Навряд ли, — отвернулась она.

Дура. Он, может, и сломленный человек, но кинжал-то при нем. Взять да и вогнать ей между лопаток. На это он еще способен, хоть и калека. Это даже милосердно — избавить женщину от мучений, которые ждут ее и других, если Рамси их схватит.

Вонючка точно бы это сделал в надежде угодить лорду Рамси. Эти шлюхи задумали украсть у Рамси жену — Вонючка такого не допустил бы. Но старые боги узнали его, назвали по имени. Он Теон из Железных Людей, сын Бейлона Грейджоя и законный наследник Пайка. Недостающие пальцы так и зудели, но кинжал не вышел из ножен.