Танец с дьяволом
Шрифт:
Боги, возможно ли на земле такое блаженство?
Восторг ее рос и рос — и наконец не стало сил его удерживать. Имя Зарека сорвалось с ее губ, и впервые за долгие тысячелетия своей жизни Астрид испытала оргазм.
Но Зарек не останавливался! На ее стон он ответил удовлетворенным рычанием — и продолжал мучить ее сладкой мукой, пока она не взмолилась:
Зарек, пожалуйста! Пожалуйста, хватит! Остановись!
Он поднял голову и устремил на нее пылающий взор. Уголки его рта изогнулись в непривычной улыбке.
Остановиться?
Словно огромный свирепый зверь, он прополз вверх по ее телу, не отрывая губ от ее благоуханной плоти — пока наконец лица их не оказались друг с другом вровень.
Он сжал ее лицо в ладонях и снова яростно, страстно прильнул к ее губам.
Астрид застонала, ощутив, как он властно раздвигает коленом ее ноги. Жесткие курчавые волосы его щекотали ее нежную плоть, вселяя дрожь сладостного предвкушения.
От аромата и вкуса Астрид у Зарека кружилась голова. Она извивалась под ним, лаская его руками, ногами, всем телом. А когда ладони ее легли на его ягодицы и плотно прижали к ее телу, когда она вновь, задыхаясь, выкрикнула его имя... неужели возможно еще большее наслаждение?
Впервые за две тысячи лет он чувствовал себя человеком.
И еще — чувствовал себя желанным.
Раздвигая ее ноги еще шире, он приподнялся и взглянул ей в лицо.
Да, этого он и хотел. Хотел, чтобы она содрогалась под ним, влажная и жаждущая, в нетерпении ожидающая, когда он в нее войдет. Хотел ощутить, как обволакивает его ее тепло, ее мягкость, ее непорочная белизна.
Он хотел видеть ее лицо в миг, когда овладеет ею. Хотел знать, не пожалеет ли она о том, что ему позволила.
Мысленно приготовившись к худшему, не сводя испытующего взора с ее лица, он скользнул в ее бархатную глубину. Наслаждение было столь острым, что у Зарека потемнело в глазах.
Шумно выдохнув, Астрид выгнула спину и крепче сжала его плечи.
На лице ее промелькнула и исчезла боль, но не было ни отвращения, ни сожаления.
Напротив: глаза ее горели страстью и еще какими-то более нежными чувствами, которых Зарек не понимал и не умел назвать, ибо никогда прежде с ними не встречался.
Он чувствовал, что губы его сами собой растягиваются в улыбке. Впервые за два тысячелетия Зарек улыбался не злобно, не саркастически, а простодушно и радостно, как ребенок, получивший нежданный и чудесный подарок.
Астрид задыхалась от волнения и восторга. Не раз она пыталась вообразить себе, каково это — заниматься любовью с мужчиной, ощущать его внутри себя. Но ни в одной самой смелой фантазии не представляла, что это так прекрасно!
Он любил ее медленно и бережно, словно хотел, чтобы это длилось вечно. Словно ему достаточно было просто находиться внутри ее. Она обвила ногами его бедра; не отрываясь, они смотрели друг другу в глаза.
Что за блаженство — чувствовать его внутри себя, ощущать тяжесть его тела, видеть, как его лицо, всегда суровое, расплывается в изумленной и счастливой улыбке!
Странное
Привет! — проговорила она, повинуясь этому чувству.
Зарек поднял брови, неуверенно улыбнулся:
Здравствуй, принцесса!
Она сжала его лицо в ладонях, а он ускорил темп и начал входить в нее быстрыми, резкими толчками, так глубоко, что, казалось, доставал до пупка изнутри. Это были неописуемые ощущения!
Зарек прикрыл глаза, наслаждаясь новообретенным блаженством.
Теперь он не удивлялся, что мужчины воюют и убивают друг друга ради женщин. Не удивлялся и тому, что Тейлон был готов умереть за Саншайн.
Астрид вознесла его к невообразимым высотам. Оживила в нем то, что он считал давно погибшим. Сердце. Душу.
Здесь, в ее объятиях, он впервые ощутил покой.
Да, странно сказать, но и в самом огне страсти, в яростном желании овладеть ею и познать ее всю, без остатка, он чувствовал такой покой и радость, как никогда в жизни.
Наклонив голову, Зарек слегка прикусил нежную кожу у нее на шее. Мочку уха. Почувствовал, как по ее телу пробежала сладостная дрожь.
Он царапнул ее кожу клыками. Искушение вонзить их в нежную шею было почти непреодолимо.
Какова на вкус ее кровь?
Какие новые чувства она ему подарит?
Зарек, ты хочешь меня укусить? — спросила она, и жилка на ее горле затрепетала под его зубами.
Он провел языком по пульсирующей венке.
А ты этого хочешь?
Нет. Я боюсь. Не хочу стать для тебя такой же, как все прочие женщины.
Этого не будет, принцесса! Ты такая одна.
Я — твоя роза?
Он коротко рассмеялся, вспомнив урок Маленького принца.
Да, ты — моя роза. Единственная на многих миллионах звезд и планет.
В ответ она крепко прижала его к себе.
Это объятие поразило его, словно удар молнии. Как будто открылся последний шлюз, запирающий его чувства, — и из глубин сердца хлынула наружу нежность, накопленная за две тысячи лет.
Он застонал и зарылся лицом ей в волосы.
Астрид прикусила губу, чувствуя, как он содрогается в ее объятиях, извергая в нее горячий поток семени. Улыбнувшись, она обняла его еще крепче и поцеловала в плечо.
Он замер в неподвижности. Тихо, словно уснул глубоким сном.
Возможно ли такое? Зарек — огромный, сильный, резкий, всегда «на взводе»; человек, вокруг которого, кажется, сам воздух потрескивает от напряжения...
Но не сейчас. Сейчас он обрел покой.
Он лежал на ней, недвижный и бессильный, словно новорожденный младенец. Тела их по-прежнему сплетались. Он не хотел двигаться.
Да, пожалуй, и не мог.
Касаться ее — просто блаженство... Но было и кое-что еще. Он чувствовал, что теперь они связаны друг с другом. Чувство совсем новое, непонятное, немного пугающее... но Зарек боялся его утратить.