Танец с Клинком
Шрифт:
Тьма беспамятства на краткие мгновения заключила меня в нежные, убаюкивающие объятия. Всего лишь на мгновения. И отпустила. Проваливаясь в неё всё глубже, я с удивлением обнаружил что поначалу непроницаемый мрак проклёвывается ростками звёздного сияния и наливается насыщенными оттенками фиолетового. Падение ускорялось и вместе с этим возвращалось ощущение собственного тела. То самое, слегка нереальное, присущее лишь пребыванию во внутреннем мире, созданном на основе моих снов. Окружающее меня пространство вдруг разделилось напополам — с одной стороны чернильная, усеянная звёздами тьма, а с другой тёмно-синее, устланное подушками облаков небо,
Падение становилось всё более реалистичным. Вслед за ощущением собственного веса и габаритов пришли потоки ветра, что немедленно вцепились в меня, как в игрушку, и закружили, завертели, заболтали из стороны в сторону. Как же хорошо, что мне уже доводилось прыгать с парашютом! Скорость падения продолжала незаметно увеличиваться, не смотря на восходящие воздушные потоки и бесконечные кувырки…
Грязновато-серая перина грозовой тучи, вставшая у меня на пути, нисколько не затормозила разогнавшееся тело. Прошив её насквозь, я как будто пропитался мелкими капельками влаги и даже слегка взбодрился под массажем десятка крохотных электрических разрядов. Именно это помогло полностью восстановить контроль над телом и выровнять падение. Раскинув руки и ноги в стороны как заправский парашютист, я удивлённо заморгал, обнаружив под собой стремительно приближающийся скальный массив. С удивлением, потому что массив стремительно и уверенно, по каким-то своим островным делам, плыл по воздуху. Неровный горб хребта, изрезанного морщинами расселин и поросшего вьющейся растительностью, украшали живописные пагоды, возведённые вокруг небольшого горного озера. Его прозрачные воды с изящной каймой песчаной береговой линии облюбовали тонконогие грациозные птицы с вызывающим оранжево-красным оперением.
— Что здесь вообще происходит? — потрясённо выдохнул я, наклоном корпуса улавливая воздушный поток и слегка корректируя свой курс, наметив озеро место для мягкой посадки на летающем острове. — Я не создавал этого! Это мой мир! Кто посмел?!
Но не судьба.
За спиной сочно громыхнул раскат грома. Десяток лазурно-снежных и ветвистых молний врезались в пространство, расчерчивая его сотнями светящихся извилистых линий. На мне, со звучным треском рвущейся материи, пересеклись сразу три таких ответвления.
Ненавижу молнии.
Ослепительно вспыхнуло. Рефлекторно выставленная духовная защита окуталась сетью разрядов, безжалостно рвущих невидимое силовое поле на части. Примерно с такой же мощью действуют "техники" Мастеров Молнии. "Доспех духа" продержался полторы секунды и дал мне шанс. Шанс сотворить сложную "технику" "Доспех Инь-Ян" — сотканный из первоначальных элементов Света и Тьмы, закреплённый на основе нейтральной и чистой от стихийных примесей духовной энергии. Чёрное и белое. То, что лежало в основе сотворения мира.
Я успел.
Сотворенная в последний момент защита выдержала. Энергетический доспех сумел уберечь от обжигающих небесных плетей, но мой полёт вновь превратился в неуправляемое падение…
— Ненавижу молнии!!! — взбешённо заорал я, пытаясь выровнять кувыркающееся в воздухе тело и на всякий случай продолжая поддерживать защиту.
Раскаты грома следовали один за другим. Небеса развлекались. Молнии как будто бы били в одну точку, чуть ли не облизывая меня со всех сторон и не давая сменить курс. А внизу уже простирались пустынные поля, заросшие высокой травой.
Погибнуть во сне — довольно непростая задача. Для этого необходимо по настоящему верить, что можешь умереть.
Оставался один единственный шанс, пара секунд и жалкая сотня метров до земли. Моё тело свистящим болидом прорезало воздух и смачно врезалось в огромное пятно забурлившей влажной земли. Всё таки это мой сон и мой мир. Воображения хватило лишь на то, чтобы превратить место падения в огромную грязевую топь. Энергетическая защита погасила основной импульс, столкнувшись с вязкой бурлящей поверхностью грязевого озера. Погасила и лопнула.
Не захлебнулся я только чудом. Жидкая вязкая смесь травы, глины, земли и воды не дала мне разбиться всмятку, но выбила дух, а инерция утянула на самое дно. Лёгкие рвало от напряжения, накатившая паника на несколько мгновений парализовала тело, отчаянно рвущееся наверх…
Утонуть в болоте? Нет, эта история не про меня!
Неимоверным усилием выбравшись на твёрдую землю, я бессильно рухнул, судорожно пытаясь отдышаться. Дед предупреждал — дух в таком месте подобен реальному телу. Гораздо более совершенному, практически идеальному, но всё же смертному и здорово ограниченному силой человеческого убеждения. В течении жизни мы сами загоняем себя в узкие рамки возможностей, сами устанавливаем предел прочности и способностей.
А я всё же считал себя человеком. И чуть было не умер из-за этого.
— Спасибо за урок, дедушка! — прохрипел я, прижимаясь к земле. Облепленные грязью губы с трудом размыкались, и шептали эти слова, касаясь стеблей густой травы. — Никогда его не забуду! Спасибо за урок, сенсей…
Робкий весенний вихрь неуверенно коснулся ветвей цветущей сакуры — нежные розовые лепестки раскрывшихся бутонов затрепетали, ощутив его неумелые грубые ласки, задрожали, вытягиваясь в томительном напряжении… Ветер целенаправленно срывал их. Один, второй, третий… Вихрь подхватывал добычу, закручивая её в сложном лабиринте воздушных потоков, и танцуя вокруг цветущей вишни. Десятки лепестков хаотично кружились в воздухе, разлетаясь во все стороны, и устало опускались на землю, теряясь в буйной поросли весенней травы. Лучи заходящего весеннего солнца пробились сквозь разогнанные ветром тучи, заливая цветущий парк светом и теплом.
Хаттори Хандзо созерцал.
Он сидел на земле — и словно наперекор традициям, сидел оперевшись спиной на ствол другой сакуры, с чашкой подогретого сакэ, любуясь танцем сорванных лепестков. Под боком, на расстоянии вытянутой руки, расположилась широкая доска с углублениями под кисти и плотно прикрытой чернильницей с резко пахнущей тушью. Тонкий лист рисовой бумаги в центре доски, так и остался нетронутым.
Хаттори Хандзо созерцал. И ласково поглаживал красные лакированные ножны с торчащей из них рукоятью синоби-гатаны.
— Он справился. — свистящий шёпот духа-хранителя, пригревшегося в траве у его ног, вызвал у самурая недовольную гримасу. Но возразить ему было нечем.
— Ты обещал…
— Он нарушил запрет, Ватацуми! — отрезал Хандзо, стараясь не смотреть на хранителя. — Если не я, то его накажут боги!
— Ты ему ничего не рассказал, старик! Он не знал о запретах! — зло прошипел миниатюрный дракон, ощерившись на самурая пастью, полной острых клыков. — Богам больше нет дела до смертных! Они проиграли и упустили свой шанс править этим миром! Твой внук ошибся. Всего лишь сбился с Пути. Помоги ему!