Танец с Клинком
Шрифт:
Треск, шипение, взлетающие комья земли…
Дедушка плавно сдернул с головы дзингасу и тут же отправил её в полёт. Его бег изменил темп и траекторию — перемежая его проворными и ускоренными прыжками, старый синоби уворачивался от стрел небесного огня, приближаясь к стене из переплетённых молний.
Красный Дракон выставил защиту и терпеливо ждал, когда мощнейшая из его "техник" зацепит юркую и прыткую цель. Дзингаса дедушки описала крутую дугу, огибая Луэна, ярко засветилась заточенной кромкой…
И с визгом
Красный Дракон пошатнулся — "стихийный покров" вокруг его тела ярко мигнул, выбрасывая рой ослепительно-синих искр. Небеса, затянутые спиралью багровеющих туч вновь разразились частым дождём молний, словно отвечая на негодующий вопль взбешённого Мастера.
Ударившая в китайца алая молния запустила процесс его трансформации, а точнее — активацию сложной последовательности "техник". С тех пор как тёмный дух обучил меня похожим приёмам, я уже понимал, что до истинного превращения Луэну пока что неизмеримо далеко.
Хаттори Хандзо вплотную приблизился к выставленному "щиту молний", подпрыгнул, закручивая тело в сумасшедшем кульбите и, набрав максимальную инерцию, рубанул.
Удар прямого нодати был страшен. Лезвие из кровавой стали развалило переплетение молний напополам. Клинок меча раскалился настолько, что побелел, а на его поверхности ярко проступил чёрный узор цветов хиганбаны.
— Ryuu ga waga teki wo kurau! — вновь проревел дедушка, новой волной ужаса прерывая плетение "техник" врага и вскидывая перед собой левую руку с направленной на китайца ладонью. — Это тебе за моего внука!!!
Плотный пучок концентрированного Света врезался в грудь Луэна, прожигая алую чешую и отбрасывая его не меньше чем на два десятка шагов…
— Иногда очень приятно чувствовать себя защищённым. Теперь всегда буду жаловаться своему дедушке! — прошептал я, касаясь эмпатической связи с предком и резко замолчал.
Прямо передо мной в землю воткнулась стрела.
Деревянное древко с выжженными знаками, полосатое оперение, красные нитки на хвостовике. Ни с чем не перепутаешь, если у тебя полный колчан точно таких же.
Интуиция завопила в полный голос. Послушавшись её, я судорожно втянул в себя воздух и весь бахир, до которого мог дотянуться. Жалкие крохи энергии омыли меридианы духовного тела, устремляясь по уже разработанным каналам к строго определённым участкам организма. Ускорившись на максимум и даже не пытаясь посмотреть в небо, я метнулся вперёд, безжалостно насилуя связки и сухожилия. И ушёл от дождя стрел лишь в последнее мгновение.
— С-с-сука! — мой вопль, полный разочарования, улетел в по-прежнему извергающее молнии небо. — Почему вы не можете оставить меня в покое?!
Мельком бросив взгляд на дедушку, сошедшегося с Луэном вплотную, я перевёл взор на возвышение, с которого меня обстреляли. Сомнений в последнем не возникало — у кромки леса стояла пара десятков охотников
Волчьи и рысьи шкуры на плечах, головы таёжных хищников на капюшонах, луки, копья-пальмы и томагавки. Лишь один из них потрясал громадным широким клинком. Тем самым мечом, что чуть не убил меня в сложном бою на Грани Миров.
Тоска и боль разочарования мимолётно коснулись сердца и отступили. Отступили, уступая место безразличию и пустоте.
Я пошёл вперёд, медленно набирая скорость. Сила, вложенная в "Доспех Инь-Ян", стала утекать — стрелы с обсидиановыми наконечниками замолотили по мне частым колючим градом, просаживая защиту со скоростью, на которую был неспособен крупнокалиберный пулемёт. "Доспех" неминуемо спадёт, а моих сил хватит только на духовную защиту, против которой у стрел повышенный КПД.
Всё эти мысли как будто шли фоном.
Равнодушие. В моей душе царило тотальное безразличие ко всему происходящему. Как иногда говорит мой друг Лёха:
— Аз есмь Великий Pohuy!
Стрелы продолжали со свистом вспарывать воздух. Их чувствительные толчки я игнорировал напрочь, заканчивая напитку мышц по методике даосов. Разогретые "котлы ци" постепенно входили в боевой режим. В этом бою у меня не будет возможности применять высокоранговые "техники".
До тех пор, пока дедушка не закончит возню с Луэном.
Словно почуяв неладное, часть охотников отложила луки и начала спускаться навстречу ко мне. Но сначала они спустили своих зверей…
Очередного прыгнувшего мне на грудь гигантского волка я перехватил в середине траектории — юрко проскользнув ему под брюхо и сформировав вокруг ладони спресованную плёнку "доспеха духа", ударил в пушистое белое брюхо зверя.
В карате этот приём называется "рука-копьё". Сплавленный с практикой моего рода, удар превзошёл мои собственные ожидания — напряжённая ладонь-наконечник с лёгкостью прорвала пузо волка, пронзая его чуть ли не насквозь. Почувствовав как пальцы сомкнулись на чем-то угловатом и твёрдом, я крепко сжал их, перемалывая позвоночник зверя в мелкую крошку. Оглушительный волчий скулёж достиг высшей ноты и стих, а задние лапы, которыми хищник уже начал меня драть, бессильно обвисли.
Тринадцать.
Крутанувшись вокруг своей оси, тушей волка сбил прыжок другого хищного зверя. Рысь протестующе мявкнула, отлетая в сторону и закружилась в полёте, в итоге приземлившись на все четыре лапы. Прыжок другого волка так же пришлось останавливать мёртвой тушей. Сшибив серого хищника метким броском массивного тела, я краем глаза уловил движение и едва успел создать защиту вокруг левой ноги.
Огромная гипертрофированная челюсть "серого брата" народа Э'вьен сомкнулась на ней, чуть ниже колена. Мозг запечатлел в памяти странную морду зверя — серо-бурую шерсть, пылающие алым огнём глаза и странно знакомую энергетику.