Танец с Принцем Фейри
Шрифт:
Лаура, похоже, была в восторге от такой перспективы. И она упомянула о попытке приехать, когда я уезжала. Но я ожидала, что они все будут так увлечены своими четырьмя тысячами кусков, своими новыми слугами, которыми можно командовать, и своими новыми платьями, которые можно примерить, что не думала, что они действительно приедут и увидят меня. Я кусаю ноготь большого пальца и ругаюсь себе под нос.
Часть меня терзает чувство вины за то, что я так плохо думала о Лауре. У нас всегда были хорошие отношения. Конечно, она приехала бы ко мне. И я могу только представить, как изменились ее обстоятельства без той небольшой защиты, которую
Что касается Хелен, она едет не для того, чтобы увидеться со мной; она едет, чтобы попытаться высмеять меня и, без сомнения, передать свои выводы Джойс.
Я могу представить ее в карете, болтающую с Лаурой о том, в каких жалких обстоятельствах я, должно быть, нахожусь. Я останавливаюсь и делаю глубокий вдох, разглаживая юбки. Вот почему я надела сегодня свое лучшее платье. Вот почему я должна показать ей прекрасный дом, который у меня теперь есть, вес, который я набрала благодаря правильному питанию и уходу, блеск, который вернулся к моим волосам и глазам, и самое главное, что я больше не думаю ни о ней, ни о Джойс, ни об их банальных желаниях. Мне хорошо, нет, лучше без них.
Наконец я слышу ржание лошади и скрежет гравия под колесами кареты. Собрав все остатки самообладания, я выхожу на улицу и жду на вершине трех ступенек. Орен выехал, чтобы встретить их на главной дороге и быть их проводником. Он спускается с лошади, бросая на меня настороженный взгляд, который я разделяю.
Новый лакей моих сестер открывает дверь их кареты, и они выходят.
— Катриа, я так рада тебя видеть. — Лаура бросается ко мне, широко раскинув руки. Вид ее светлых волос напоминает мне о том существе в лесу. Я стряхиваю воспоминания и спускаюсь по лестнице, чтобы встретить ее.
— Тебе действительно не нужно было проделывать такой путь, — говорю я, отвечая на ее пылкие объятия.
— Я не могла взять с собой Мисти, — быстро шепчет она. И тут я пытаюсь признаться, что не надеялся увидеть Мисти в их карете. — Я пыталась.
— Не беспокойся об этом. — Я говорю достаточно тихо, чтобы Хелен не услышала, но твердо. У Лауры сейчас есть более важные заботы, чем моя старая лошадь.
— Мы хотели узнать, как у тебя дела. — Хелен складывает руки в своей обычной позе. — Судя по всему, все хорошо.
— Никаких жалоб, конечно.
— Не могла бы ты устроить нам экскурсию по твоему прекрасному новому дому? — Лаура соединяет свою руку с моей и с благоговением смотрит на поместье. Она, несомненно, видит то же самое, что и я, когда только приехала — его схожесть на замок и хорошо сохранившееся мастерство прошлых дней.
— Давайте пропустим экскурсию, — говорю я, похлопывая ее по руке. Я отрепетировала и спланировала, как избежать показа им окрестностей, поскольку в две трети поместья мне вход воспрещен. — Большая часть этого поместья — сквозняки, пустые, скучные комнаты, и я бы предпочла провести время с вами, узнав, что происходило в городе.
Это вызвало длинный рассказ Лауры обо всех сплетнях высшего общества, в которых я никогда не участвовала. Она продолжает, пока я провожаю сестер в кабинет, который мы с лордом обычно используем для наших ночных бесед. Я принесла третье кресло. И, с помощью Орена, бутылку медовухи, чтобы разделить с ними.
— Что это? — спрашивает Хелен, пока я наливаю напиток.
— Это медовуха. — Я протягиваю ей стакан. — Я, конечно, никогда не пробовала ее, пока не приехала
Наши бокалы звенят друг о друга, и каждый из нас садится в кресло.
— Кстати говоря, как твое совпадение? — спрашивает Лаура, голос понижается до шепота. Она смотрит на дверь, как будто Лорд Фенвуд может войти в любой момент. — Он не так ужасен, как мы боялись, правда?
— Вовсе нет, он просто прелесть, — говорю я с искренней улыбкой. Губы Хелен слегка поджимаются, как это бывает, когда она молча сердится. Это побуждает меня продолжать. — Он был щедрым, добрым и понимающим. Ему даже нравится моя игра на лютне. Он будет сидеть со мной в лесу, пока я играю. — Он делал это уже несколько раз за последние недели. В последний раз, когда он доверял мне настолько, что не пытался украдкой взглянуть на меня, он сел на пень позади меня. Наши спины почти соприкасались... что заставило меня мечтать о его коже, прикасающейся к моей, следующей ночью.
Хелен фыркнула.
— Будь реалисткой. Ни один настоящий мужчина не сидит, наслаждаясь твоей игрой на лютне. Неужели ты недостаточно удовлетворяешь его в постели, что он чувствует необходимость выходить из себя и пытаться завлечь тебя такими нелепыми жестами?
Не знаю, с чего начать. Я хочу настоять на том, что ему искренне нравится моя игра на лютне. Но моя оборонительная позиция только заставит Хелен удвоить свои усилия. Хуже того, этими несколькими словами она заставила меня усомниться в своей интуиции. Несмотря на то, что я никогда не чувствовала от него запаха дыма. Несмотря на то, что я сижу в своем новом доме с новой жизнью... ей удается пробудить во мне прежнюю, кроткую часть себя, которую я все еще не могу отбросить рядом с ней.
— Он не выдвигал никаких требований в этом отношении.
Мои сестры смотрят друг на друга. Лаура наклоняется.
— Но ты выполнила свои обязанности жены, не так ли?
Я поджала губы.
— Нет. — Хелен, кажется, забавляет это откровение. — Значит, он такой отвратительный, как мы и ожидали. Ты даже не смогла набраться смелости.
— Это не... Он не такой.
— Тогда почему он не поприветствовал нас? Немного странно, что хозяин поместья не приветствует своих гостей.
— Днем он занят. И вы не обычные гости, вы родственники. Он знал, что я справлюсь с формальностями. — Мне было интересно, что он думает об этой встрече. Милорд Фенвуд не похож на того, кто радуется неожиданным гостям.
— Нет причин, по которым мужчина в здравом уме и теле не взял бы в постель свою новую жену, даже с такой проходной внешностью, как у тебя. — Хелен говорит это так, как будто этот факт должен быть очевидным. Как будто я глупая женщина, раз сама этого не понимаю.
— Возможно, такие вещи не являются его приоритетом. — Я сдвигаюсь, сажусь чуть выше. Я могла бы начать задаваться вопросом, возьмет ли он меня в постель, или когда он это сделает... но я редко выпускаю эти мысли из их хранилища в углу моего сознания в светлое время суток. Этими мыслями можно наслаждаться только в тихие часы глубокой ночи.