Танец с зеркалом

Сафин Эльдар

– Конечно, сынок. Это и твоя охота.

* * *

– Эссия! Что приуныла?

Веселый голос рыцаря, едущего справа на резвом белом жеребце, оторвал девушку от раздумий.

– Невесело, Кайт. Мы идем умирать…

– Бросьте, леди! Что это вдруг взбрело в вашу светлую голову? – искренне удивился юноша. – У нас славное войско. Каждый воин – храбрец, и ему есть за что драться. Нас больше. Да и не это главное! Наши катапульты лучшие на Юге, арбалеты бьют без промаха. Северяне не могут похвастаться чем-то пострашнее меча! А ты слышала, как они разговаривают? Этот дурацкий

акцент! Уверяю вас, мы надерем им зад… простите, леди.

Кайт замолчал на мгновение, затем продолжил:

– Эссия, у них нет ни единого шанса.

– Все это так, брат. Но я чувствую другое, – вздохнула девушка, наклонив голову. – Драконий амулет жжет мне грудь…

– Это знак беды, – озабоченно произнес юноша. – Но почему? Что может произойти? Разве у нас не лучший на свете полководец? Ты ведь тоже так считаешь… – прибавил он, словно подначивая.

– Эрил умен, он хороший стратег, – согласилась Эссия, будто не замечая иронии. – Но есть вещи, неподвластные ему.

– Да неужто? Твое сердце он уже завоевал, – захохотал юноша, чуть откинувшись в седле. Сестра замахнулась на него свободной рукой.

– Эрил побеждает живых, но бессилен против мертвых. К тому же…

– Что?

– Да нет. Ничего.

Конница шла вперед, не ведая сомнений Эссии. Чей-то молодой, сильный голос грянул песню, и многотысячная армия дружно подхватила:

…Воспрянет жаркий Юг, растает царство льда!

* * *

Птицей была пустельга. Она легко вычислила убийцу и с благодарностью приняла у Королевы Льда живую мышку в качестве награды.

После этого в дело вступили мертвецы Шута. Четверо невысоких худощавых мужчин, обнаженных и совершенно не тронутых гнилью, вышли по его жесту вперед из мрачного строя.

– Ваша цель – поймать человека, – тихо и внятно начал их полководец. – Убивать нельзя, ранить можно, но не сильно.

После чего махнул рукой, и четверка без единого шороха скрылась.

– Хорошо сохранились, – удивленно сказал Король Льда.

– Им больше четырех тысяч лет каждому, – усмехнулся Шут. – И они жили в твоем королевстве задолго до тебя. Я нашел их в Растейной Топи, сто сорок молодых мужчин, умерших с разницей в год. Думаю, их приносили в жертву. Они не гниют, болотная вода сделала что-то с их телами.

– И откуда тебе известно, когда именно они умерли? – усмехнулась Королева Льда.

– Часть моего таланта. Всегда знаю, сколько минут прошло с того мгновения, когда анима отделилась от тела.

– Я вспомнил, – Король Льда вдруг пораженно взглянул на сына. – Палач в королевском замке. Немой мужчина, лет двадцати. Старший палач на него не нахвалится – исполнительный, неглупый и абсолютно не брезгливый.

– Теперь ты понимаешь, папа, почему я предпочитаю иметь дело с мертвыми? Не беспокойся, он там был с единственной целью – освободить меня, если ты найдешь способ заточить собственного сына в застенки. Вернувшись в замок, ты его там уже не застанешь.

Со стороны гор раздался короткий крик.

– Они убили его? – поинтересовался старик. – Так ли исполнительны твои мертвецы?

– Не угадал. Соль в том, что некоторые живые пугаются, когда из-под наста появляются голые люди и чего-то от них хотят.

И действительно, очень скоро

четверка появилась, и один из них нес на спине закутанного в меховой тулуп человека, другой тащил большое сложное орудие, у третьего в руках были несколько мешков с вещами убийцы.

– Арбалет, – пояснил Шут, показывая на устройство. – Могу продемонстрировать принцип действия.

– Не надо, – брезгливо поморщился Король Льда. – И так понятно.

– Ну что ж, дорогие мои мужчины, если сказать вам больше нечего, то я иду спать. – Королева Льда с сожалением улыбнулась – видимо, она ждала чего-то большего, но не получила желаемого.

После того как она скрылась, Шут тихо произнес:

– Она скоро вернется и придет к тебе.

– Что ты сказал? – настороженно взглянул на него отец. – Зачем ей возвращаться?

– Все эти века я жил в горах… – Шут умолк, показывая, что история будет долгой. Ожидаемого протеста не последовало, и, удовлетворенно улыбнувшись, он продолжил: – Там много драгоценных камней, золота, металлов. Я торговал с югом, мне нужны были мертвецы для экспериментов и работы, для поддержания пещеры, вывода ручьев. Зомби – отличные шахтеры. Вначале я просто гнал на юг золото и драгоценные камни, затем решил, что могу попробовать наладить ювелирное производство. У мертвых есть вкус, они чувствуют эстетику камня, но, к сожалению, ценителей их работы очень мало. Мне не удалось выйти с этим товаром на рынок, но на память осталось несколько действительно красивых вещиц. И одно ожерелье, золото с сапфирами, я сейчас послал матери. На нем стоит твой герб – ты уж извини, я всегда считал его немножко своим и не стеснялся пользоваться.

– И ты уверен, что она придет? – холодно поинтересовался старик.

– Совершенно. Вы как два подростка, ходите кругами, пытаясь уколоть друг друга побольнее, и ждете при этом, что второй поймет, что именно вы имеете при этом в виду, – а вы ведь оба готовы на многое, чтобы быть вместе. На многое – но только не сказать это прямо. Я сказал за тебя. Мать скоро придет.

– Если она не придет, я тебя выпорю, – чуть ли не одними губами произнес Король Льда. – За оскорбления, каких не сносил ни от кого.

– А если придет? – поинтересовался Шут.

– Тогда я признаю тебя законным наследником, и ты вместе со своими питомцами – во всяком случае, самыми пристойными – вернешься во дворец.

– Уже ухожу. – Сын взмахнул рукой, четверо мертвецов подняли убийцу, все еще находящегося без сознания, его вещи и пошли за своим повелителем.

А из ночной тьмы появилась она.

– Герда… – прошептал король.

– Оберон… – ответила королева. – Ожерелье странное, но в нем есть что-то. Оно настоящее. Спасибо.

Они стояли друг напротив друга. Ветер кружил тонкое крошево снега, вдали завыл волк, затем второй, третий, и вот уже дикий оркестр вошел в полную силу.

– Завтра будет много смертей. – Королева подошла к мужу и прижалась к нему низом живота, упираясь руками в плечи. – Мы почти семьдесят лет не были вместе.

– Да и тогда – сколько? Полтора года?

– Пятьсот двадцать шесть дней. – Королева провела рукой по щеке мужа. – Ты лучший, но быть рядом с тобой сложно.

– Да, мы оба не подарки, – вздохнул король и поцеловал гладящую его лицо ладонь.