Танец серебряной кобры
Шрифт:
– Твой клуб закрыт?
– нервно обернулась Анна.
– Ни одной живой души.
– Я подумал, что ты будешь не особенно довольна наплывом посетителей. Ошибся?
– приподнял левую бровь владелец «Скорпиона».
– У меня создается впечатление, что ошибаешься ты крайне редко, -не осталась в долгу Морозова.
Как и предполагалось, их рандеву носило явный деловой подтекст -не зря же Рахло услужливо распахнул перед ней тяжелую дверь из темного дерева и позволил пройти в помещение, мигом идентифицированное брюнеткой, как кабинет.
«Нет, я, конечно, не рассчитывала на шампанское
Рабочее кресло Рахло было из черной кожи, явно сработанное под заказ, впрочем, как и все в этом помещении. Разве что окно из общего ряда выбивалось своими раздернутыми полупрозрачными гардинами из темно -синего шифона. На широком подоконнике стояла ваза со свежесрезанными орхидеями -белыми, черными, желтыми и пурпурными.
Цветы были, пожалуй, действительно самым ярким пятном в этом кабинете, и даже захотелось подойти поближе, коснуться нежных лепестков и втянуть носом сладковатый аромат, но Анна лишь бросила в сторону окна настороженный взгляд и практически замерла около стены, отказываясь делать хотя бы шаг по направлению к центру комнаты.
– Стекла бронированные, -справедливо понял ее опасения Рахло.
– Но даже если бы они были самыми обычными, Анна… Полагаешь, я пригласил тебя сюда, чтобы нанятый киллер впечатал тебе пулю в лоб?
– Кто ж тебя знает, -втянув носом воздух, девушка все же прошлась по кабинету, провела кончиками пальцев по кромке стола и, прислонившись к краю столешницы бедрами, скрестила на груди руки, предварительно бросив клатч на диван.
– Итак, Андрей Васильевич, не мне вам объяснять связь между временем и деньгами. К делу.
– Намекаешь, что твое время не бесплатно?
– иронично усмехнулся Рахло, но поняв, что не с той особой вздумал шутить, покорно воздел ладонями вверх обе руки.
– Бога ради.
Появившаяся официантка споро сервировала чай -причем на одну персону -и испарилась, одарив хозяина бокалом чем -то, подозрительно похожим на коньяк. Анна чуть сощурилась -она не любила вести дела с не совсем трезвым собеседником, но сейчас была бы не прочь, чтобы владелец «Скорпиона» выпил, расслабился и потерял бдительность. Впрочем, рассчитывать на это было глупо, и даже надеяться не стоило, что ей настолько повезет.
Чай действительно оказался ее любимой Жасминовой жемчужиной, и Морозова, сделав глоток, одобрительно кивнула, не теряя, впрочем, бдительности.
Переместившись на подоконник, прихватив чашку и пару кусочков тростникового сахара, Анна, словно кошка в засаде, включила режим терпения. Рахло не торопился раскрывать ей все карты, а торопить его повторно она
Собеседник же, видимо, о чем -то напряженно размышлял. В принципе, брюнетка его понимала -они столько лет мечтали перегрызть друг другу горло, что сотрудничество, даже вынужденное, казалось чем -то сомнительным до крайности. И Анне оно, в принципе, совершенно не требовалось.
Бросив бесполезные попытки понять, зачем же Рахло затеял все это, мать его, чаепитие, Анна принялась, не стесняясь, изучать владельца «Скорпиона», сопоставляя то, что сейчас видела, с тем парнем, который предпринял двенадцать лет назад неудачную попытку покушения, мстя за сестру. И чем дольше смотрела, чем отчетливее понимала -общего ноль. Тот парень, который, опасаясь ее мести, бежал из N -ска, исчез бесследно. Быть может, умер.
Андрей Рахло -тот, который держал в руках бокал с коньяком и в расслабленной позе устроился на диване -был по -настоящему опасным противником. Это читалось в его глазах, жестах, сквозило между строк. От него тянуло силой, и хотелось держаться как можно дальше, слиться с пейзажем, лишь бы никогда не стать предметом его интереса.
Анна даже головой тряхнула. Какое, нафиг, держаться подальше? От кого? От того сопляка, который даже взрывчаткой качественной обзавестись не сумел?
Вот только «того сопляка» больше не было. Был волк. Злой. Одичалый. Опаленный. Лишенный стаи и готовый идти до конца, чтобы выгрызть свой кусок. И не это ли их объединяет?
Рахло, словно поняв, о чем она думает, вскинул глаза -и девушка непроизвольно отшатнулась, упираясь спиной в стекло. Внезапно захотелось, чтобы на крыше соседнего здания действительно оказался снайпер и всадил уже пулю ей в голову, но секунды стремительно складывались в минуты, а ее жизнь все еще была при ней. Вот только могла ли она ей распоряжаться? Ответа не было. Теперь -не было.
Чай внезапно показался горьким и Анна отставила чашку, понимая, что не способна больше сделать ни глотка -горло словно сжало спазмом и девушка инстинктивно за него схватилась, оттягивая ворот блузки.
– Все в порядке?
– вероятно, с ее лицом что -то случилось, потому что Рахло ощутимо напрягся.
– А сам как думаешь?
– огрызнулась брюнетка, упираясь затылком в стекло и устало прикрывая глаза.
– За последние дни меня взрывали, душили, пытались пристрелить… Тут ты еще -не многовато ли впечатлений? Да моя жизнь со Стифом была спокойнее, чем в твоем долбанном городе!
Кажется, она действительно вымоталась, иначе как объяснить этот неуместный порыв откровенности? Да еще перед кем! Кажется, Рахло это тоже озадачило -о несгибаемой Анне Морозовой, у которой нет слабостей и большинства эмоций, присущих женщинам, ходили чуть ли не легенды. И по всем законам жанра, находясь в логове противника, она должна была ненавязчиво, но уверенно демонстрировать свое превосходство, а что он видит сейчас? Обычную девушку, которая чертовски устала от всего, в частности -от самой себя и от той жизни, которую вынуждена вести.