Танец серебряной кобры
Шрифт:
Простояли они на светофоре гораздо дольше, чем долбанные полминуты, но никому из имеющихся поблизости недовольных водителей и в голову не пришло связываться с владельцем упадочно роскошной иномарки, поэтому Анна отстранилась лишь тогда, когда Рахло ей позволил это сделать.
Губы саднило, шею ломило от неудобной позы, а руки почему -то дрожали. В голове не было ни одной связной мысли.
– Целовать я тебя буду где захочу и когда захочу, -спокойно сообщил Рахло, трогая машину с места и уже не обращая внимания на запрещающий сигнал светофора.
– Советую смириться.
– Пристрелю, -не
– Рискни, -милостиво разрешил владелец «Скорпиона». Анне захотелось достать из клатча пистолет и послать пулю в собственный висок. Вместо этого, однако, она просто отвернулась к окну и постаралась вернуться в норму, но нормы не было. Были саднящие губы и полный сумбур в голове.
Частная медицинская клиника.
Иван, сидящий на неудобном стуле под дверями палаты, в которой находилась Таня, поднял глаза на подошедшую Анну и усмехнулся. Было очевидно, что Морозова -последняя, кого он рассчитывал встретить в данный момент.
– Иван Владимирович, -сухо констатировала брюнетка, которая от данной встречи тоже особенного удовольствия не испытала.
– Анна Михайловна, -не менее холодно отреагировал бывший покровитель двух ее лучших танцовщиц.
– Какими судьбами? Если вы за телом Тани, то смею огорчить -она жива. И даже не при смерти. Какое разочарование, правда? Особенно для Андрея Рахло.
Хозяйка «Серебряной кобры» дернула щекой, словно получив незначительный, но болезненный удар током, и прислонилась спиной к стене напротив, скрестив руки на груди и едва не уронив с плеч наспех наброшенный одноразовый медицинский халат.
– Если кто не забыл -Таня до сих пор официально работает на меня, -напомнила брюнетка, сузив глаза, словно кошка.
– Так что мое здесь нахождение вполне уместно. А вот вы, Иван Владимирович, здесь по какому праву? Контракт Тани уже больше года недействителен, следовательно, покровительство аннулировано. Могу даже неустойку выплатить, -издевательски предложила она.
– Сказать, куда ты можешь засунуть свои деньги?
– подался вперед Иван, вбуравливаясь в оппонентку злыми глазами.
– Удиви, -хмыкнула Анна, внимательно оглядывая бывшего клиента и констатируя, что выглядит он достаточно усталым и помятым. Волосы были небрежно взлохмачены, но руки стилистов к этому отношения не имели. Рубашка была явно несвежей, глаза запали, на лице минимум двухдневная щетина -создавалось полное впечатление того, что пределов данной клиники Иван не покидал уже больше суток.
Анна даже испытала нечто, похожее на совесть -как так получилось, что Иван волнуется за Таню гораздо больше, чем это делает она? Особенно учитывая прохладность, с которой рыжеволосая всегда относилась к навязанному покровителю, считая его кем -то, вроде неизбежного зла -и хотелось бы избавиться, да выбора нет.
И оставалось только удивляться Ивану, терпеливо сносившему такое пренебрежение и все равно преданного Тане до такой степени, что это вызывало стойкое недоумение. Чем зеленоглазая заслужила такое отношение? Она королева «Серебряной кобры», бесспорно, но это -то и означало, что безгрешным ангелом девушка уж точно не
– Любовь, -слово повисло в воздухе и Анна, вздрогнув, поняла, что последние три вопроса задала вслух.
– Любовь?
– протянула Морозова, старательно обкатывая это слово языком. В ее словаре оно отсутствовало напрочь, и сейчас брюнетка словно впервые его произносила.
– Тебе не понять, -с усмешкой констатировал блондин.
– Не буду отрицать, -дернула углом губ Анна.
– И не только мне, кстати. Думаешь, Таня это слово знает? У меня для тебя плохие новости.
– Плевать, -спокойно посмотрел на нее бывший клиент.
– Она может меня даже ненавидеть.
– Дурак ты, -вздохнула Анна с неким оттенком жалости, что было ей совсем уж несвойственно.
– Любовь, ненависть -это все чувства. Полярно разные, но чувства. А к тебе Таня не испытывает ровным счетом ничего. Нет у нее такой программы, чтобы кого -то любить. И не было никогда.
– Ты думаешь, я этого не понимаю?
– Иван взглянул на нее совершенно больными глазами, в которых сквозила усталость.
– Понимаю, Анна, поверь мне. Но когда в дело вступает сердце, разум может идти лесом. Поэтому я и сижу тут, надеясь, что оценит, поймет… Хотя знаю -не оценит, и не поймет.
Некоторое время они молчали. Анна добралась до автомата с кофе и вскоре прихлебывала горькую, на удивление неплохую черную субстанцию из одноразового стаканчика, пытаясь понять, куда отправился Рахло. В клинику они вошли вместе, но владелец «Скорпиона», что -то уточнив у девушки на ресепшен, велел охране проводить Морозову к рыжеволосой, а сам отправился невесть куда, сопровождаемый нервозной медсестрой.
– Как она?
– наконец нарушила тягостную тишину брюнетка.
– Стабильно. Динамика положительная, -заученно отозвался Иван.
– Тогда почему ты сидишь под дверью?
– приподняла брови Анна.
– Потому что это единственное, что мне остается, -саркастично фыркнул собеседник.
– К Тане не пускают. Здесь Андрей Рахло всем заправляет, если ты не в курсе. И без его разрешения за эту дверь даже муха не залетит. Спасибо, хоть меня не вышвырнул вообще отсюда -впрочем, вероятно, это его специфическая благодарность. Я же Мелиссу вроде как спас… -он скривил губы.
– Хотя, как по мне, лучше бы девчонка еще на берегу отмучилась.
– Что ж мне так с танцовщицами -то не везет, -сокрушенно вздохнула хозяйка «Серебряной кобры», выслушав подробности.
– Прямо проклятие какое -то. Так и жду, что и Лиза этот список пополнит.
– У Лизы хватает мозгов не связываться с неприятностями, -мотнул головой Иван.
– В отличие от бестолковой Тани, которая сует голову в пасть льву и верит, что ее не откусят. Только льва неделю не кормили и человечину он ох как любит.
– Интересная аналогия, -прищурилась Морозова.
– Не на Андрея ли Рахло намекаешь?