Танки в спину не стреляют
Шрифт:
В бинокле мелькнули с другой стороны тепловоза длинные ноги, торопливо бегущие вдоль маленького состава. Это Юрка Гулевич вылез из танка и зачем-то побежал вдоль состава. Хоть и был приказ не покидать машины, но он вечно нарушал распоряжения командира. Живой, как ртуть, парень не мог сладить со своим любопытством и неусидчивостью и не раздумывая бросался в новое приключение, за что регулярно получал выговоры. За всю войну он не был награжден ни одной медалью, хотя экипаж его неоднократно поощряли после сражений. Но вот Гулевича, или Гулю, как привыкли называть его боевые товарищи, награды упорно обходили стороной из-за дурацких выходок, от которых политрук и комбат лишь вздыхали: «Снова Гуля учудил». Вот и сейчас Гуля не утерпел, как
– Наши? Русские?
– Н-н-наши! – воскликнул радостно Гуля и указал за спину старика. – Вон возле леса т-т-т-танки! Вы-вы-выходите, не бойтесь. – Он протянул им длинную руку для помощи.
Из вагона начали спускаться человек десять, в порванной одежде, окровавленные, с опухшими от побоев лицами. Старик спустился, но руку парня не выпустил:
– Спасибо! Спасибо, спасли нас! Мы – партизанский отряд, нас сдал один перебежчик, захотел фрицам прислужить. Немцы повязали всех, пытали, били, половину расстреляли, а нас вот здесь заперли. Уже с жизнью прощались, и тут вы! Танкисты! Наши! Красноармейцы!
Гуля кивал и улыбался на каждое его слово:
– Ушли немцы, д-д-д-дедуль!
Махнул рукой в сторону шоссе, повернул голову… и остолбенел. По дороге шли немецкие «Панцеры», огромная щетинистая черная масса. До них буквально оставалась пара километров. На белой полосе дороги хорошо были видны широкие гусеницы тяжелых «Панцервагенов», которые выстроились по три в ряд, с крестами на черных бортах. Машины на средней скорости спускались с пригорка, выставив грозные пушки. Гуля оттолкнул деда, выкрикнул:
– Бе-бегите, бегите к лесу! Скажите нашим, что т-т-танки, танки немецкие по дороге идут. М-м-много!
А сам бросился в кабину тепловоза, руки действовали быстрее, чем голова. Сам не осознавая, что делает, он дернул рычаг и пустил локомотив задним ходом, так что вагоны, ломая сцепки, дернулись, наползая друг на друга. Коротенький состав задрожал, отъехал назад и перекрыл видимость, став заслоном между надвигающейся колонной немецких танков и «Т-34». Танкист выскочил из кабины и бросился к своей «тридцатьчетверке».
– К-к-к-к, – и зашелся в проклятом, мучившем его после контузии заикании, показывая пальцем в сторону жуткой железной громадины.
Командир танкового отделения Яков Христо уже понял своего мехвода без слов, кивнул и, надевая шлемофон, исчез в люке:
– Это тридцать первый. По левому флангу с дороги идет колонна танков, насчитал три десятка. Две минуты, и они здесь.
– К бою, танкисты! – раздались выкрики взводных.
Но ротный командир не спешил отдавать команды, понимая, что бой принять нельзя. Иначе не удастся выполнить приказ «не разрушить станцию». Один выстрел в цистерны – и будет разрушен важный узел, на воздух взлетят сотни литров дефицитного топлива. По броне глухо застучали валенки, в открытый люк просунулась седая голова:
– Ребятки, танкисты, там немцы на «тиграх» прут! Мы партизаны местные, нас ваш хлопчик из вагона выпустил! Он там остался один!
– В обход через лес мы пройдем к дороге? – Алексей на ходу продумывал план действий.
Сразиться прямо на станции он не сможет, надо выманить противника как минимум на километр отсюда. Лихач Гулевич сможет это сделать! Маневрируя, выписывая повороты, уйдет по железнодорожной насыпи дальше. А они сделают полукруг через
– Можно, там болотисто, правда, в одном месте… – закивал старик. – Но танки в сорок первом проходили. Минут за семь обернемся.
Соколов уже отдавал приказы в ТПУ:
– Бабенко, уходим в лес, надо обойти станцию. Прокладывайте маршрут как можно короче, надо зайти на дорогу с юга, немцам в хвост.
– Ясно, выполняю. – Машина загудела и вошла в просвет между деревьями, сминая чахлые кустики.
Партизан, перекрикивая гул мотора, изо всех сил выкрикивал в люк команды, куда направлять машину. В это время командир переключил частоту для связи со всеми экипажами:
– Христо, боевая задача – увести немцев дальше по дороге. Идите по насыпи, как можно быстрее вперед вдоль дороги, уводите их от станции как можно быстрее. Продержитесь пять минут! Мы выйдем в тыл колонне и тогда откроем огонь.
– Есть, – азартно выкрикнул молодой командир и тут же передал приказ своему экипажу. – Гуля, гони со всей силы вдоль железки! Виляй задом, чтобы все «тигры» за тобой рванули! Вперед!
– Все экипажи за командирским танком! Приготовиться к бою.
Последний приказ Соколов отдал спокойным голосом, волнение ушло – он нашел возможность выполнить приказ! В ТПУ приказал радисту Омаеву:
– Доложи комбату о засаде, мы принимаем бой.
В лесу Бабенко орудовал рычагами, осторожно, внатяжку выводя ровный след гусеницами. Теперь от каждого его движения зависела судьба «Т-34», необходимо совершать только плавные движения, двигаться равномерно. Тяжелая бронированная машина, словно огромный призрак, с тихим шумом мягко прокатилась по мшистому сырому грунту, остальные шли след в след за командирским танком. Пропетляв по лесу два километра на юг, машины объехали территорию станции и неожиданно вышли у края минного поля прямиком напротив бортов последних «тигров» из колонны, что мчалась по шоссе следом за вихляющим 031. «Тигры» с ревом увеличивали скорость, преследуя шустрый советский танк. Они шли клином по шоссе, а «тридцатьчетверка» с красными звездами неслась по возвышенности, обходя преследователей метров на пятьсот. Расстояние для пушки Panzerwagen VI, равное почти выстрелу в упор. Вот только мишень оказалась неуловимой. Танк, управляемый проворным Гулевичем, выделывал петли, кружил то на одной гусенице, то на другой, уходя от выстрелов, что сыпались на него из нескольких десятков орудий. Пара болванок уже чиркнули по башне и гусенице, но только добавили азарта всему экипажу. Яков грозил кулаком, выкручивая прицел и посылая в ответ в черную массу немецких танков снаряды:
– Давай, Гулька, жми, жми, не промахнусь! Их там как жуков навозных.
Выстрел! «Панцер» с крестами словно споткнулся, башню скосило от удара бронебойным снарядом в сторону, и изо всех щелей повалил густой дым.
Командирский танк тем временем шел самым первым в ряду советских танков. Логунов поймал в визир крест на борту немецкой машины:
– Короткая, Сема!
«Т-34» мягко замер для прицеливания. Выстрел! Соколов прокричал в рацию команду:
– Огонь по флангам! В борта бейте, они их слабое место.
Три танка на передней линии остановились и навели прицелы. Выстрел, второй, третий! Задние машины германской армады встали, из каждой, закрывая дорогу, повалил черный дым. Остальные «Т-34», ревя моторами, выстроились в две боевые линии, обходя противника по флангам вдоль дороги.
– Все экипажи, бронебойные! Успенский – левый фланг, Рыжиков – правый. Огонь!
Бочкин лязгнул казенником, загоняя новый снаряд. Логунов начал вращать ручки, наводя прицел. Вот начал разворот танк посередине, подставив уязвимый для снаряда бок. Залп! «Тигр» не закончил маневр, дрогнул всем корпусом, из люка вдруг взвилась огненная стрела и опала черным душным облаком. Танкисты из подбитых немецких машин стали прыгать на дорогу и пытаться убежать. Но Руслан с победным криком нажал на гашетку пулемета: