Тара
Шрифт:
Следующее утро началось в половине десятого с контрольного визита Олега и Алёны. Эта парочка мало того, что разбудила его двойным звонком - одновременно и на мобильный, и в дверь квартиры, так и умудрилась высмеять его вчерашнее состояние.
– На тебя, гляжу, мадам запала, уже под окнами дежурит, серенады поёт. После такого ты просто обязан на ней жениться. А ты в обморок, как барышня чувствительная.
Олег отдёрнул штору, распутал верёвку, распахнул окно, впуская в комнату стайку солнечных зайчиков и прохладный, ещё
– Ого, он "Оракул" читает, к чудесам приобщается. И фантастику покупает? Прогресс!
– Алёна уже успела "просканировать" комнату на предмет интересного, и теперь листала стопку газет на столике, скользнула взглядом по полкам.
– Колдуй баба, колдуй дед...
– Растёшь, друг, - долетел с кухни голос Олега.
– Ещё духов не вызываешь, кактусы не ешь?
Звякнули колокольчики на шкафах, задребезжали тарелки.
– Почему у тебя в холодильнике нет свежих коготков летучей мыши? Одно пиво, сыр и колбаса? Фу, с чесноком! О, грибочки! Надеюсь, галлюциногенные.
Успевший умыться Богдан прошлёпал на кухню.
– Обижаешь, опята, - попытался он прекратить насмешки в свой адрес.
– Ложные?
– с надеждой в голосе переспросил Олежка.
– Обойдёшься. Съедобные.
– Жаль, - почти искренне вздохнул психолог, возвращаясь к приготовлению завтрака.
Богдан уселся на табурет, поджав одну ногу под себя. Алёна тем временем принялась протирать стол. Такая забота о его состоянии льстила бухгалтеру. Раз беспокоятся, значит, ценят. От нечего делать Богдан принялся разглядывать узоры на розово-алом платье волшебницы.
Расставив тарелки, Алёна потрогала его лоб, поводила красивой ручкой над макушкой и грудью. На пальце вспыхнул радугой опаловый перстень.
– Твой гороскоп настораживает, - вновь нагнала она туч.
– Если выдержишь следующие две недели - будет тебе счастье. Нет, - извини.
На сковороде жарилось нечто душистое. Психолог колдовал над чашками, рассыпая по ним порошок, отдалённо напоминающий кофе. Богдан потянулся к пакетику. Цикорий. Чародеи, блин, всё у них не по-людски!
– Тут Ромка до работы заезжал, показывал, где мадам стояла, - подал голос Олежка.
– До сих пор мороз по коже идёт. Ну, и энергетика!
– Сам почувствовал, или Алёна подсказала?
– предпринял вялую попытку уколоть коллегу Богдан.
– Пошел бы я в магическую фирму, если бы не...
– он хмыкнул.
– Прабабка у меня была ведьмой. Настоящей. После революции её всем селом судили, как антикоммунистический пережиток прошлого. Раскулачили. А потом в хате заживо сожгли, за то, что на колхозных коров порчу напустила. В семье о ней почти не вспоминали. А она мне в двенадцать лет приснилась. Во сне учила. До восемнадцати. Искусство передала.
Олег замолчал, залил смесь цикория с сахаром кипятком. Вскрыл банку сгущёнки, нацедил
– Ты ешь, омлет остывает. Нас твой банкир в одиннадцать ждёт. Сам позвонил.
Находясь под впечатлением от услышанного, Богдан подчинился. Он считал Олежку единственным нормальным парнем в компании магов-паропсихов. А психолог оказался самым, что ни наесть... Вот жизнь!
"Выходит, я один тут остался адекватный. Хотя, после вчерашнего..." Исаков в который раз ощутил сожаление от того, что не наделён чудесными талантами.
Уже на пороге банка он задал спутникам целый год терзавший его вопрос:
– А Арина тоже ведьма?
– Как тебе сказать...
– Алёна улыбнулась.
– Человек она неординарный. Сильный медиум. Духов вызывать умеет, хоть и не любит. Иногда сны толкует. Больше ни в чём компрометирующем не замечена.
– А я?
– вырвалось у Богдана.
– Есть у меня паранормальные таланты?
– На этот вопрос, прежде всего, каждый отвечает себе сам, - волшебница потянула стеклянную дверь банковского офиса.
Внутри пахло так, как пахнет пачка только что вскрытой бумаги. У окошка валютного обменника стояли трое человек. В дверях сонно моргал охранник.
– К Василию Ивановичу?
– спросил он, узнав Богдана.
– Вас проводят.
Он коротко сообщил об их прибытии по рации, и через две минуты из подсобного помещения вышел сотрудник, провёл гостей к директору.
Кабинет Чапая, по размеру сравнимый со школьным спортзалом, оказался шикарным, выполненным в желто-коричневых тонах. Даже корпус компьютера на столе был цвета майских одуванчиков.
Не гармонировал с интерьером только сам хозяин. Был он хмур, бледен, "с чёрной думой на челе".
– Что же ты, Богдик, ту тварь не поймал?
– укоризненно произнёс он.
– Работаем, - уклончиво ответил бухгалтер.
– Какая-то новая информация появилась?
– Как же! Вчера коммерческий директор силикатного завода, нашего главного клиента, на глазах у жены в окно шагнул. И пропал. Восьмой этаж.
– Во сколько это произошло?
– подалась вперёд Алёна.
– Около часа ночи. Говорят, встал покурить, на балкон вышел. Жена видела, как он через перила перелезал. До земли не долетел, растаял.
– Интернет есть?
– Олег, не дожидаясь согласия Чапая, молниеносно оказался у него за спиной, протянул руки к клавиатуре, как ребёнок тянется к яркой погремушке. Щёлк-щёлк по клавишам.
– Вот! Они уже похвастались!
Оставив Чапая изучать сайт "Всемирной ассоциации прыгунов" он, как ни в чём не бывало, вернулся на место в кожаное кресло.
– Нам бы осмотреть крышу, - когда озадаченный директор банка поднял глаза, попросила Алёна.
– И адрес квартиры свежевыпрыгнувшего коммерческого директора. Ромку направим, - сказала она чуть тише.