Таран и Недобитый Скальд
Шрифт:
— Здорово, дедуля! — перешла я в наступление. — Жив еще, старый перец?!
— Живу, госпожа, — поморгал дед. — А вы тут бы поаккуратнее ходили. Не ровен час платьице запачкаете.
— Ничего, все пучком, старичок! — приободрила я местного блюстителя чистоты. — А ты чего ходишь тут? Разбойников ищешь?
— Да разве вы не знаете, госпожа? — вроде бы удивился дедок. — Я поставлен тут самим господином графом охранять эту церковь.
— Не знаю! — отрезала я. — Что, я все здесь должна знать? Только, скажи мне на милость, что здесь охранять? Три кирпича и горелые доски?
— Именно,
Дедуля важно приосанился и поправил музейную берданку на плече. Ишь ты, какой он гордый возложенной на него миссией! Так, значит, это местная охрана. Интересно, чем заряжена его берданка — солью или горохом?
— Граф лучше бы новую церковь поставил, чем эти развалины охранять! — проворчала я, не подозревая, что подняла наболевшую тему.
Дед сразу оживился и замолол языком:
— Истинную правду говорите, госпожа! Уж сколько мы ни просили графа восстановить церковь, как ни упрашивали, а он ни в какую! Не хочет ставить новую церковь на старом месте, говорит, что опять молния попадет!
— Ну так и поставили бы на другом месте, — зевнула я, — какая разница-то?
Дед аж побагровел:
— Да как это, госпожа! Ведь место это освящено самим… — он невнятно выбормотал какой-то высокий религиозный чин и значительно поднял вверх крючковатый палец.
Я перевела взгляд на развалины. Интересно, зачем графу нужно, чтобы никто не приближался к старым руинам? И почему он не хочет строить церковь на старом месте? Только ли из-за молнии? Вообще, эта молния была какая-то избирательная — аккуратно обойдя рядок отдельно стоящих деревьев, она прокралась по стеночке и тюкнула церковь в самую маковку. Видно, общий дизайн ей чем-то не приглянулся.
Я решила непременно как-нибудь исследовать развалины. Надо было только как-то отвадить деда и подыскать наряд непрактичнее. Не лезть же мне туда в кружевах и с зонтиком…
Откуда-то неожиданно раздался громкий булькающий вопль. Я уже устала вздрагивать от неожиданности. Да что ж это такое? Сговорились все, что ли, меня пугать? Я посмотрела на деда. Тот стоял как ни в чем не бывало.
— Что это было? — дрожащим голосом спросила я.
Дед зевнул так, что попеременно захрустели все кости его дряхлого скелета, и только потом ответил:
— Дык Рудя-цыган это. Неужто госпожа не слышала ни разу, как он орет? Дурачок он, что с него возьмешь. Ходит вечно пьяный и орет все что-то про пожар и горящую женщину. Придурок приблудный…
— Приблудный? — заинтересовалась я. — Откуда ж он приблудился?
— А из табора, — охотно ответил дед. — Аккурат в ту ночь, когда церковь горела. Он, видно, тогда и тронулся умом. Цыгане отчего-то вдруг с места снялись да ночью и уехали, как будто бесы за ними гнались. А Рудю забыли. Он две ночи в лесу прятался, потом проголодался и к нам вышел. Бабы местные его жалеют, подкармливают. Он когда совсем пьяный, погоду предсказывать может. Уж не знаю, как это у него получается, но ни разу не ошибся.
Дедок закончил свое повествование
— Пожар!
Я нервно вздрогнула. Нет, пожалуй, на сегодня с меня хватит прогулок. Неизвестно, сколько таких Рудиков здесь водится. А то я могу вообще заикой остаться. Кто мне тогда будет жениха искать? Общество социальной защиты малолетних идиоток? Маловероятно.
Я резво повернула обратно. Сейчас мне на неприятности лучше не нарываться. Хоть Ула и Помощник никакой, но все-таки это лучше, чем ничего. А с Рудей я еще успею познакомиться. Времени у меня много…
Уныло топая обратно, я размышляла о том, что смогла узнать. Итак, четыре года назад в одну и ту же ночь пропала вторая жена графа Басора, сгорела местная церковь (скорее всего от поджога… молнией), съехал с катушек Рудя-цыган, и Павла появилась в этом богом забытом месте. Впечатляющая подборка событий. Воображение весело нарисовало мне картинку из немого фильма ужасов: гром гремит, сверкает молния, пьяный Рудя в кустах трезвеет от непонятного ужаса, церковь горит ясным пламенем, белое платье графини мелькает на фоне угрюмых замковых стен, и я еду себе в карете. Что говорить, судьбоносная ночь! Темные силы действовали крайне мобильно и продуктивно. За одну ночь наворотили столько, что никто так и не решился расхлебывать. Зато меня вот прислали… Ну что ж, как нередко говаривала наша завуч по воспитательной работе: “Если эта дура ничего не сломает и не изуродует, то можно ждать какого-нибудь результата”. Вообще, сказано это было не про меня, но в данном случае, думаю, это эпохальное выражение превосходно подходило к ситуации.
Позади послышалось усталое конское топотание. Я обернулась. Прямо на меня ехала свора зашуганных мужиков с ружьями и обморочными куропатками у седел. Возглавляла сию малоприятную компанию мужская особь на черном жеребце, декоративно замотанная в черный же плащ. Ну, скажу я вам, перцы и ватрушки, я реально протащилась, когда разглядела всю его красу!!! Представьте себе сплав графа Дракулы в исполнении Смоктуновского, бритой Синей Бороды и Отелло в роли недоделанного брата Майкла Джексона! Если бы здесь присутствовал какой-нибудь пошлый американский режиссер, он бы слезами счастья улился бы и тут же замутил какой-нибудь кассовый боевичок с графом в главной роли.
Но тут была только я. И, глядя на графа, я все больше понимала, что боевичок придется мутить настоящий. Такие, как граф Басор, не раскалываются от приставленной к носу серебряной вилки. Тут нужно по меньшей мере танковое орудие и наша бывшая техничка по прозвищу Мегафон. От ее рева гнулись колонны и лопались стекла, а пятиклассницы, втихаря курившие в туалете, давились окурками.
Граф деликатно застучал копытами рядом со мной, привлекая внимание (то есть конь его застучал, хотя у меня так и чесались руки проверить наличие копыт у самого графа). Я подняла на графа свое неземной привлекательности личико и в который раз убедилась, что красота — это страшная сила. Граф побагровел, затем позеленел и встопорщил усы и зубы: