Тарантул
Шрифт:
– Чего будем делать, хозяин?
– спросил хакер Слава , открывая свой чемоданчик.
– Если по полной программе, то баксов пятьсот... А по мне так поменять на "пентюху" - pentium", значит...
– Тысяча твоя, - сказал я, - и проверить только э т о...
Слава взял с моих рук золотистый компакт-диск, повертел его, как блинчик, потом пожал плечами: пожалуйста...
Мы сели за экран дисплея, высветившимся синим полем с бесконечными столбиками каких-то знаков и надписей. Диск был тиснут в специальное устройство, жадно заглотившее его. Пальцы хакера замелькали
На экране замаршировали стройные ряды каких-то обозначений. Все это для меня было китайско-малазийской грамотой.
– Что за черт?!
– удивился хакер.
– Программа не запускается с диска. Минуточку...
– и снова легкий полет рук над клавиатурой.
– А что такое?
– занервничал я.
– Пока не знаю, - целеустремленно и с нескрываемым интересом следил за маршем полков обозначений.
– Ах, вот так, да?.. Ну-ну...
Я был так увлечен действом, что не обратил внимания: выстрелы на улице прекратились, вернее, отметил, что наступила тишина, да не придал этому никакого зловещего значения.
– Ааа, вот оно что?!
– с заметным облегчением проговорил Слава.
– Я уж думал... того...
– Что?
– Этот компакт-диск хитрый, - принялся популярно объяснять.
– Чтобы его запустить нужна дополнительная дискета.
– Дополнительная?
– взревел я дурным голосом.
– Да?
– удивился мой собеседник.
– А что такое? Обычное дело, когда много информации, её архивируют?
– Что делают?
– чуть не плакал я.
– Ну сжимают... ну, как газ в баллончик...
– Так, и что?
– А чтобы выпустить этот газ из баллончика, - улыбнулся сравнению, необходимо маленькое усилие... то есть дискетка, чтобы с её помощью произошла разархивация базового пакета...
– О, Господи ж ты мой!
– вскричал я.
– А что нету?
– Чего?
– Ну, дискетки. Вот такой, - вытащил из своего чемоданчика пластмассовый квадратик с металической как бы застежкой.
Что я мог ответить на этот наивный вопрос - только горько рассмеяться. Такого удара судьбы я не ожидал, как прохожий не ждет кирпича на голову. А какие были радужные планы на будущее...
Закончить мысль я не успел - грянул выстрел, иначе не скажешь, и череп хакера треснул, выплескивая из раны на экран дисплея кроваво-арбузную мякоть мозга.
Я невольно отшатнулся от судорожно всхлипывающей плоти... Человек не успел понять, что произошло - на лице: недоумение и обида; такое выражение часто можно увидеть у детей, которые не понимают за что их наказывают.
А что же я? Страха не было - меня интересовал вопрос, кто и зачем?.. Рано корчиться в предсмертных судорогах, не ответив на эти вопросы?...
Сначала я увидел длинноствольное дуло "Стечкина" - убойной пушечки, способной сбивать из-под небес американские истребители F-19, затем знакомую худощавую руку, надежно держащую оружие и наконец мелкотравчатое личико Алоиза Гуськова!..
Если бы передо мной предстал отвратительный скурлатай
Алоиз Гуськов - лакейская жалкая душонка, тварь дрожащая, жижица в выгребной яме!.. Впрочем, надо признаться, с халдеем произошли чудесные превращения - появилась гордая осанка, плечи расправились, на личике одухотворенность и решимость совершить геройский поступок. И дребезжащий голосок изменился - с таким высоким и мужественным дискантом петь в Большом театре партию Евгения Онегина из одноименной оперы.
– Спокойно, хозяин, - говорил.
– Лишнее движение, стреляю.
– Смешно, - сказал я.
– А ты кто, дядя?
– Я - это я, - многозначительно захихикал и приказал вытащить из компьютерного ящика компакт-диск.
– Какой диск?
– удивился я.
– Чеченец, не валяй дурака, - предупреждающе повел дуло пистолета.
У меня был выбор: выбивать оружие сейчас или выждать более удобного расположения фигур. Я решил не торопиться. Во-первых, если бы меня хотели ликвидировать, то это уже бы произошло, как с несчастным хакером, во-вторых, такого доверчивого олуха небесного, как я, надо беречь, как достояние республики, а в-третьих, интересен сам поворот событий... Стоит пожить и посмотреть, что из этого получится.
... На затоптанном пятачке у фуршетного столика безжизненно холмились мои телохранители-тюремщики Кеша и Рома, им не повезло, они злоупотребили водочкой и утеряли бдительность, подставив бритые пустые затылки под пули. Снег впитал кровь и был неестественно порист.
– Сердито, Алоиз, сердито, - вынужден был признать решительность его действий.
– Никогда бы не подумал на тебя, холуйчика!..
– Вперед!
– двигался за мной.
– Куда, крысенок?
– К машинам. И попридержи свой язык, поганец.
– А то что, дядя?
– Пристрелю.
– Промахнешься...
– Не... Хррр!..
– услышал странный звук, будто мой бывший прислужник подавился пирожком с мухоморами.
Я оглянулся - Алоиз покачивался, хрипел, словно от удушья. На то была существенная причина: в его цыплячьей шее, пробив кадык, торчала стрела. Сгусток темной крови выпал из приоткрытого от удивления рта - и человек рухнул ниц в снежную целину.
Какие чувства испытывал я? Трудно сказать. Страха не было, удивления тоже. Приходило понимание, что я открыл ящик Пандорры, и теперь подобные летальные случаи будут происходит с регулярностью движения пригородных электричек. Кто следующий?
Между тем вокруг меня происходили интересные события: люди, похожие на легкоподвижных ниндьзя с арбалетами в руках, рассредоточились по всей дачной территории. На мою фигуру не обращали ровным счетом никакого внимания.
Я хотел обидеться, да не успел - в открытые ворота вкатил знакомый мне буржуазный "бьюик". Дверца её открылась - Арсений в армейском полушубке, в валенках и шапке-ушанке. Такую форму одежды я видел в фильмах о Великой Отечественной. Ее носили особисты НКВД. Не угодил ли я грешным делом снова в иной исторический срез? Вроде нет?