Тарантул

Валяев Сергей

Очевидно, решив, что, действительно природа подействовала на неё столь благотворно, Варвара Павловна успокоилась, закурила, позволив тем самым мне несколько расслабиться.

Все-таки ювелирные партии не про мою честь, мне бы что-нибудь попроще - свернуть челюсть, пальнуть из базуки, сигануть без парашюта...

Поездка прошла без чрезвычайных происшествий - было такое впечатление, что все заинтересованные стороны заключили мораторий на временное перемирие, чтобы его тут же нарушить, когда бздынкнет час "Ч".

Я предполагал, что конечный

пункт нашего назначения: Лубянская площадь. Ан нет! Штурман указал мне другой путь - по кольцевой дороге, и я поймал себя на бредовой мысли: а вдруг мы направляемся в Стрелково? Этого бы не пережил ни я сам, ни мои добрые сельские друзья, включая пастельную-постельную простушку Груню Духову.

К моему облегчению, был дан приказ рулить на проселочную дорогу, выложенную бетонными плитами. За деревьями угадывалась запретная зона с казенными строениями. Вирджиния посчитала нужным меня предупредить, чтобы я ничему не удивлялся, был сдержан в своих эмоциональных выражениях и не хамил ученой публике.

– А что это?

– НИИ.

– Это говорит о многом, - хекнул я.
– Главное, если будут резать по живому, скромная просьба - под наркозом.

– Анестезия нынче в дефиците, - отшутилась. (А, может, и нет?).

– Тогда прошу считать меня кроликом.

За шутками не заметили, как подкатили к воротам с будочкой КПП. Вирджиния сказала, чтобы я подал звуковой сигнал. Я это сделал - и ворота, как в сказке, открылись. Кажется, мою спутницу здесь хорошо знали?

Проехав по чистенькой территории, мы остановились у здания, напоминающего школу, построенную немецкими пленными в 1947 году, о чем утверждали эти цифры на фасаде.

Я не испытывал никаких чувств и по одной причине: хотел спать. То есть интересы испытуемого полностью совпадали с целями естествоиспытателей.

Нас встречали люди в белых, простите, халатах. Я понял, что живым отсюда не выйти. Только идиотом. Шучу, конечно, потому, что натуралисты были молоды, симпатичны и верили в успех своего предприятия. К Вирджинии они относились с подчеркнутой учтивостью.

В медицинском и холодном кабинете меня на скорую руку обследовали: сняли ЭКГ, проверили давление, заставили присесть, всмотрелись в мои честные глаза, пощупали швы на брюхе. У меня даже возникло смешное предположение, что идут напряженные поиски... Чеченца.

Разумеется, ничего и никого не нашли. Один из натуралистов заметил, что таких, как я, берут в космонавты. Я сказал, что готов хоть сейчас стартовать в неведомые межгалактические миры. Нет базара, порадовали меня, скоро ключ на старт...

На этом реальный мир прекратил существовать - меня попросили переодеться в теплый костюм, похожий на спортивный, оснащенный какими-то датчиками и металлическими заклепками.

– Костюмчик смертника, - пошутил я удачно.

Но на меня, кролика, никто не обращал внимания. Вирджиния исчезла; у неё были другие неотложные дела, и я был предоставлен самому себе.

Наконец сумятица вокруг Тела (моего) прекратилась, о чем было сообщено

по связи невидимым руководителям - исследователям человеческого Макрокосма. Было получено добро на эксперимент, и я был переведен в полутемную и теплую комнатку. Там по центру возвышалось удобное кресло для старта в незнакомое. Сама комната была заставлена всевозможной компьютерной и прочей аппаратурой. Если бы все это не происходило со мной, никогда бы не поверил, что ещё существуют краснознаменные трудовые коллективы, занимающиеся подобной хреновиной.

– А вот и стул смертника, - пошутил я снова столь удачно.

– Ничего, живы будем, не помрем, - традиционно успокоили меня и, усадив в креслице, принялись опутывать проводами задумчивое Тело.

Вскоре я почувствовал, что кролик сдох, и его достойное место заняла неосторожная муха, угодившая в липкую сеть паутины. Что называется, влип по самые уши! Радует лишь одно, что родная мама не видит сына в таком интересном и неожиданном состоянии.

– Готовность один!
– услышал голос по "громкой" связи.

– А чего делать-то?
– удивился я.

– Ровным счетом ничего, - улыбнулся некто, держащий в руках шприц с тоненьким жалом иглы.

– Э-э, - успел проговорить.
– Мы так не договаривались...

– Поехали, - сказал некто, и я почувствовал искусственный укус в области шейных позвонков. Вот так всегда, думаешь, что стартуешь в небесные сферы, а выясняется, что тебя стравливают в ад. И поздно орать: караул!

Я почувствовал тепловую волну, окатившую меня с головой. Она накрыла меня ангельским покоем и я как бы оказался в серебристом коконе. Если это смерть, то очень приятная.

Хор-р-рошо!

Неожиданно кокон лопается и я проваливаюсь в темный и страшный коридор... И там, в конце этого коридора, вижу визжащую на инвалидной коляске старуху. Пуча глаза, она колотит клюкой по полу и что-то торжествующе вопит...

Я делаю попытку остановиться, да тщетно - неудержимая сила затягивает меня в воронку небытия и я уже лечу по мрачному коридору, из стен которых рвутся гуттаперчевые, искаженные морды вурдалаков со знакомыми мне чертами... И понимаю, когда-то это были люди, которых я встречал в земной жизни - по какой-то причине (не за грехи ли?) они задержались в этом странном туннели, где на тронной инвалидной коляске восседала богомерзкая старушка, являющейся привратницей у входа... Куда?.. В рай? В преисподнюю?..

– Молодой человек, волшебное слово!
– визжала она и, казалось, от такого надсада её перезревшие глазные яблоки рванут, как Ф-1.
– Волшебное слово, мать твою так! Волшебное слово!..

Дикий и ликующий ор вурдалаков усиливался, возникало впечатление, что меня прокручивает в бобине бетономешалки... Еще немного, почувствовал, и моя живая душа влепится навечно в стену туннеля Обреченных...

– Не знаешь волшебного слова, поганец, ха-ха!
– хохотала старуха, готовя клюку, чтобы ею испепелить мою душу в ничто... В прах и тлен...