Тарантул
Шрифт:
Нет, чувствую, Леха не ответит на этот вопрос. А если обратиться с ним к тому, кто обитает в царствие теней и мертвых - к Чеченцу.
Он сидит, вижу, в кресле, и с равнодушием поглядывает на дремлющего человека, то есть на меня. Он чувствует превосходство надо мной, да не понимает, что тоже зависит от ненадежной телесной плоти.
– Ну, родной, - спрашиваю.
– Где предмет?
– Не знаю, родной, - пожимает плечами.
– Все ты знаешь, - не верю.
– В мире теней нет никаких тайн.
– Все тайное становится явным, - позволяет
– Вот именно, - говорю я.
– Дискеткой спасем безгрешную душу, а сами вырвемся из этой западни.
– Безгрешных не бывает, - рассуждает.
– Человек уже своим фактом рождения грешен.
– Не забывайся, Чеченец, - предупреждаю.
– Ты при мне...
– Иногда и ты при мне, хозяин. Тем более все грехи твои беру на себя.
– А если так, помоги, прошу по-человечески.
– По-человечески?
– хекает от удовольствия.
– Уговорил, сердечный, делает в сумерках пасс, как иллюзионист Кио, и я вижу в руке фотографию в рамочке, мне знакомую: жизнелюбивый Лаптев на фоне мраморного склепа мавзолея.
– Понял, родной?
– Спасибо, родной.
– Всегда можно договориться, Алеша.
– Это верно, Чеченец.
На этом наша беседа прервалась - заскрипела дверь в комнату и наверху вспыхнула люстра. Пришлось открывать глаза - ба, Варвара Павловна, какая неожиданная встреча? И вздохнул - оказаться бы сейчас с ней на побережье теплого океана в долгую-долгую полярную ночь, валяться под цветущими кипарисами, отбиваясь от настырных ласок любимой... Увы, прошла любовь, увяли кипарисы.
Вирджиния снова села в кресло, в её руках находилась папочка; такие папки обычно приносят длинноногие секретарши своим патронам на размашистую подпись.
– Ну-с, продолжим, Алексей Николаевич, - проговорила со всей официальной ответственностью.
– А здесь жрать дают, Варвара Павловна, - решил сбить торжественность момента.
– Кто не работает, тот не ест, - оригинально ответила злодейка.
– Тогда кролик сдох. Без морковки, - развел руками.
– Эксперимент закончился неудачей.
– Прекрати, - поморщилась.
– У нас мало времени.
– А куда все торопятся? Вот мне, например...
– и замолчал.
На то была причина. Вирджиния невозмутимо раскрыла папочку и я увидел рисунок. Он был мне знаком. На этом рисунке гуляла кошка сама по себе, зеленела летняя лужайка, кособочился дом с трубой, на гамаке качался белый медведь, превратившийся в бурого... и ещё был легкий образ девочки по имени Юлия.
– Думаю это тебе поможет, дружок... с памятью, - оскалилась.
– Как видишь, мы быстро исправляем свои ошибки.
– Где Ю?
– спросил и не узнал своего голоса.
– Спокойно, Чеченец. Ничего страшного не происходит. Пока. Девочка в детском садике, ест перловку.
– Я тебя убью.
– Все это пустое, Алешенька, - отмахнулась, - эмоции. Научись себя сдерживать и тоже будешь есть перловку. С морковкой.
– Что надо?
– Тебе рисунок, а нам - дискетку, -
– По-моему, обмен выгоден для всех. Если неправа, поправь.
– Я с удовольствием поправлю ленточку венка на твоей могиле, сука, проговорил не без некоторой патетики. От растерянности. И сдерживался, как меня тому учили.
– Ну, это мы ещё посмотрит, кто у кого, что будет поправлять, захихикала.
Веселилась, и я её прекрасно понимал, приятно распластать на прозекторском столе чужую душу и препарировать её как тихое и холодное тело. Да, ей удалось то, что никогда бы не случилось у головорезов, костоломов и трупоукладчиков. Вместе взятых.
Она вновь запустила руку в мой "комод", пошарила там своими тонкими интеллигентными пальчиками вурдалака и нашла самую потайную вещичку. За обладание которой я...
Почувствовал смертельную усталость. Никогда не подозревал, что человек может так устать. Вот и все! Партия закончена. Пешке так и не удался ферзевый гамбит. Жаль. Невозможно играть на поле, где все клетки выкрашены в бледные цвета бесславия и национального позора.
– А какие у меня гарантии?
– не сдавал партию.
– А в чем дело?
– удивилась.
– Ты нам не веришь? Вот, пожалуйста, рисунок, - придвинула лист ватмана ко мне.
– Ты талантливый мальчик. Помнишь, ты нарисовал под стожком двух человечков?
– Мне бы и не помнить. И что?
– Талантливый человечек он во всем талантлив, - рассмеялась. Особливо, в койке.
– Ты много говоришь, - и взял в руки рисунок.
– И не о том. Где гарантия, что вы получите дискетку, а я не пулю?
– Гарантий никаких, Чеченец. Сам знаешь, кто их только дает.
– Кто?
– Похоронное бюро "Светлый путь" - и рассмеялась своей, как ей казалось, удачной шутке. У неё был странный смех, так, по всей вероятности, глумятся гамадрилы в далеких амазонских лесах над незадачливым путешественником.
На заснеженные поля находили фиолетовые сумерки. Буржуазный "бьюик" уверенно тянул по скоростной трассе. За рулем находился Арсений, рядом с ним курила Вирджиния, а я был зажат на заднем сидении двумя костоломами, любителями анекдотов и антрекотов.
Я сперва подивился малочисленности нашей группы, да решил: мои противники уверены, что партия закончилась, можно снова смешать фигурки и бросить их в стол.
Когда согласился на обмен, Варвара Павловна тут же спросила: где дискетка? На что я ответил: мое единственное условие, передам её из рук в руки.
Здесь, в западне "Красной стрелы", у меня не было никаких шансов, там, в квартире, где я когда-то бегал по новым, свободным от мебели комнатам, ничтожный шанс имелся.
Перед отъездом в неизвестное аккуратно сложил лист ватмана и спрятал в нагрудной карман. Как талисман. Дай Бог, он убережет меня от всех напастей.
Милый сердцу городок Ветрово выплыл из сумерок, был похож на теплый, освещенный островок полярников, дрейфующих меж антарктических льдов.